Я бросаюсь вперед и срываю с него маску как раз в тот момент, когда Массимо и остальные добегают до нас. Парень выглядит русским и молодым, как будто ему немного за двадцать.
Я хватаю его за шею и скручиваю ее.
— Ублюдок, скажи мне, где Казимир, — требую я.
— Иди на хер.
Я готов был избить его до полусмерти только за то, что он так со мной разговаривает, но этот придурок удивил меня, засунув что-то себе в рот. Я не видел, что это было.
— Что это было?
— Мы не остановимся, пока ты и твои близкие не умрете. Вы, ваши милые куколки и дети. Все мертвы. Ты и твой ангел, Доминик Д"Агостино, мертвы, — отвечает придурок и начинает смеяться.
Его ебучая угроза моей девушке и моей семье заставляет сжиматься живот. Но я не успеваю понять, что я встревожен, потому что через несколько секунд этот ублюдок начинает яростно трястись. Я роняю его, когда пена наполняет его рот.
Через несколько мгновений его тело замирает, я смотрю на своих братьев и Эйдена.
— Что за фигня? Он только что покончил с собой, — хриплю я. Та штука, которую он положил себе в рот, должно быть, была ядом.
Эйден делает шаг вперед, приседает и поднимает край рукава парня, обнажая татуировку огненного королька, обычную для членов круга Теней. Однако выше нее есть еще одна татуировка, которая вызывает у меня шок, когда я внимательно ее рассматриваю.
Это кинжал с коброй, обвивающей рукоять, и словом «Вечность» в центре лезвия.
— Господи Иисусе, — шиплю я. — Ребята, посмотрите на это. Это та же самая татуировка, которую Кэндис описала на человеке, убившем ее родителей. — Я показываю, и они тоже ее узнают.
Массимо кипит. — Но это не может быть он. Этот парень выглядит так, будто только начал половое созревание. Но эта татуировка… она именно такая, как она описала. Она очень четкая.
Татуировка была единственным реальным описанием, которое мы могли использовать для поиска убийцы. Кэндис сказала нам, что мужчина пришел в маске, как и другие, но она узнала его по татуировке и звуку его голоса. У нее не было имени, но она видела его у себя дома до той ночи.
Единственное, что она смогла нам описать, это то, что мужчина был итальянцем, у него были темные волосы, темные глаза и, вероятно, ему было около тридцати пяти или около тридцати лет.
Па искал день и ночь и годами. Он не сдавался, пока не исчерпал все доступные ему средства.
Мы были такими же.
В нашем мире, когда такие люди, как мы, не могут найти дерьмо на человеке, означает, что у него или у нее есть защита от более крупной рыбы. Для меня это также означало, что Уильям Риччи делал какую-то опасную хрень, которую мы никогда не могли расшифровать.
Все наши усилия получить ответы и справедливость за смерть Риччи были бесплодны. Все эти годы поисков, и мы ничего не нашли.