— Крестик, ты что, номером ошиблась? У Андрюхи он другой. — смеётся Пашка раньше, чем успеваю дыхание перевести.
— Паша, — толкаю дрожащим полушёпотом, — мне нужна твоя помощь. Только не говори ничего Андрею, пожалуйста.
Поднимаюсь на ноги и еле волочусь в ванную. Только увидев своё отражение, понимаю, что слёзы катятся по щекам.
— Что случилось? Вы опять поругались?
— Нет-нет. — качаю головой, включив воду. — У нас всё хорошо, просто не хочу, чтобы он знал.
— Что знал, Крис? — с напряжением в голосе уточняет друг.
— Савельский… — сиплю срывающимся голосом. Прочищаю горло и уже более уверенно секу: — Он у меня дома. Папа заставляет остаться на обед, а я смотреть на него не могу. Можешь приехать, Паш? Если попросишь дядь Вову, то он выбьет тебе увольнительную.
— Ты не рассказывала Андрею, да? — тихо выбивает Промокашка.
— Нет. Он не знает, что я была почти помолвлена. Я расскажу, но позже. Пожалуйста, Паш, выручай.
— Блядь, Крис… Ладно, что-то придумаю. Ты только продержись час-полтора. Сможешь?
— Выбора нет. — улыбаюсь грустно. — Только не подведи.
— Не подведу.
Сбросив вызов, умываюсь. Поднимаю лицо и сталкиваюсь отчаянными взглядами с затравленными глазами, с чёрными потёками туши под ними. Судорожный всхлип прорывается из груди. Зажимаю рот ладонью, не давая воспоминаниям раздавить себя.
Господи, какой же глупой и наивной я тогда была. Убедила себя, что влюбилась в парня, которого совсем не знаю. Мы виделись всего несколько раз, когда Савельский старший приезжал в родной город вместе с сыном. С папой они друзья детства и часто обсуждали, как хорошо было бы, если бы их дети породнились. А Сашка… Он таким красавчиком казался. От его взгляда всегда краснела и прятала глаза. После очередного визита мы стали много общаться в соцсетях и по телефону. Тогда же и приняли решение, что в следующую встречу обрадуем наших родителей. Вот только телефонная романтика обратилась настоящим кошмаром. Стоило только получить благословение моего папы жениться на мне, сразу изменился. Стал наглым, настойчивым. Все комплименты и милые беседы остались в прошлом. В тот же вечер зажал меня в коридоре и попытался поцеловать. Только к губам прижался, а меня затошнило. Оттолкнула его и сбежала. Всю ночь себя корила за детское поведение и ещё до рассвета пошла в его комнату, чтобы застать его с одной из своих подруг голыми в постели. Скандал закатить не успела. Он меня ударил и приказал молчать. Предупредил, что если разорву помолвку, которой ещё даже не было, то моему папе конец. Тогда промолчала, но, когда папа заметил моё состояние, разрыдалась и рассказала. Понятное дело, что папа сам отказался отдавать меня замуж за такого человека. А совсем скоро Савельский пришёл отомстить. Но в этот раз принёс доказательства, которые заткнули меня похлеще ножа у горла. Он раздавил меня всеми возможными способами.
За год в Америке окрепла физически. Морально обросла бронёй. Научилась жить напоказ. Едва справилась и приняла реальность, начала холодную войну. Накопала достаточно грязи на Сашу, чтобы достойно выстоять с ним лицом к лицу. Только когда была уверена, что этого достаточно, дабы держать его на расстоянии, вернулась домой.
Вынырнув из темноты воспоминаний, зло трясу головой. Умываюсь. Растираю лицо до боли. Сцепив зубы, возвращаюсь в спальню. Нащупываю за комодом небольшое углубление в стене и выуживаю оттуда флешку. Включаю ноутбук и вставляю карту памяти. Ввожу несколько паролей и перекидываю часть информации на телефон. Это моя страховка. Выключаю ноут и прячу флешку обратно. Переодеваюсь в плотные джинсы и свободную чёрную футболку без принта. Стягиваю волосы в хвост и закручиваю в пучок на макушке. Наношу тональный крем и пудру, пряча следы слёз. Тушь, подводка, помада… Всё по привычке. Только у двери останавливаюсь, закрываю глаза и перевожу срывающееся дыхание. Пока иду по коридору и лестнице, не обращаю внимание на слетевший с ритма сердечный стук.
Нам бы только день простоять да ночь продержаться.
Заслышав мужские голоса, замираю. Страх парализует, но я настойчиво гоню его прочь. Один раз я уже поддалась ему. Больше не имею права. Если это случится снова, мне придётся забыть об Андрюше. А этого я себе позволить не могу.
— Я — Кристина Царёва. Я — победитель. — шепчу, входя в большую светлую гостиную.
Врезаемся взглядами с Сашей. Скрежещу зубами, но выдерживаю тяжёлый контакт. Справляюсь. Есть ради чего. Ради кого. Расплываюсь в улыбке. Занимаю место рядом с дядь Гошей, напротив его сына. Если бы это не выглядело слишком странно, села бы с другого края трёхметрового стола. Папа хмурится, оценивая мой внешний вид, но мне плевать. Я не собираюсь наряжаться для этого урода.