— Ну, рассказывай, как тебе Америка. — поворачивается ко мне Георгий Григорьевич.
— Как Америка. — смеюсь налегке. — Одновременно очень похожа на Россию и совсем другая. Люди тоже разные. С учёбой сначала сложно было, многое давалась с боем, но я быстро втянулась.
— Ты же на дизайнера учишься?
— Ага. Только ещё не определилась точно: ландшафтного или интерьера. Но время ещё есть. А у вас как дела? Как Ольга Петровна?
— Она в полном порядке. Жива-здорова. Как раз занялась ремонтом дома, вот я и сбежал подальше. — смеюсь на его замечание, делая вид, что не ощущаю тяжёлого, пробирающего холодом не просто до костей, а проникающего даже в них взгляда Савельского младшего. — Не хочешь попрактиковаться в дизайне на нашем доме? — предлагает доброжелательно.
Едва не давлюсь вином, которое отхлебнула секунду назад. Задержав дыхание, утыкаюсь глазами в бордовую жидкость.
— Вам лучше нанять специалиста. У меня всего один курс за плечами.
Пока кухарка самолично расставляет на столе блюда, сохраняем тяжёлое молчание, в котором раздаётся только звон стекла и металла. Эти звуки оглушают меня. Кажется, что сердце в голове колотится. Чем дольше времени провожу под взглядом ненавистных серых глаз, тем быстрее тают моя уверенность и спокойствие. Когда приступаем ко второму блюду, руки уже заметно дрожат. Приходится отложить вилку и сделать большой глоток вина в попытке хоть чем-то успокоить нервы. Звонок в дверь становится спасательным кругом. Подпрыгиваю, едва не завалив стул.
— Я открою. — говорю уже на выходе из гостиной.
Лечу к двери, оттолкнув спешащую открыть Лилю. Распахиваю дверь, готовясь броситься к Пашке на шею, но так и замираю на пороге, глядя на него во все глаза. Заторможенно моргаю, скользя взглядом на стоящего за его спиной Андрея. Он выглядит не менее ошарашенно, чем я сама.
— Кристина? — потерянно выталкивает Андрей.
— От-ткуда т-ты? — лепечу, спотыкаясь на словах.
— Так, не кипишопать. — весело высекает друг. — Дюха, соррян, что не сказал, что мы едем в гости к Царёвым. Крестик, прости, но друга бросить не мог. Впустишь?
Отступаю в сторону, давая парням войти в дом. Застываю, не понимая, что вообще происходит и как выкручиваться из этой ситуации. Андрей в моём доме! Fack! Неужели мне придётся посадить его за один стол с папой и недоженихом-насильником? Если Андрей узнает правду, то убьёт его. Что же мне делать? Мамочки, что делать?
— Ты совсем больной, Паша?! — ору, дав выход части охватившей меня паники. — Что ты делаешь?! Ты вообще чем думаешь?!
— Фурия, успокойся. — очень тихо просит Дикий, коснувшись костяшками пальцев моего запястья.
Поднимаю на него влажный, затравленный взгляд. Дрожь заметными волнами ползёт по телу. Ноги сами делают шаг к нему. Желание броситься ему на грудь и спрятаться от кошмара наяву в его руках такое сильное, что с трудом сдерживаюсь. Он тоже подаётся вперёд, но останавливается. Сжав кулаки, прячет их в карманы.
— Паша, идите в ванную наверху. Я сейчас подойду. — выбиваю сквозь сковавший горло спазм и иду в гостиную, по дороге бросив Лиле: — Поставь приборы на два человека.
Немедля вхожу в комнату, но улыбнуться уже не могу. Так страшно мне, наверное, ещё никогда в жизни не было.
— Кто там пришёл? — обеспокоенно спрашивает папа, наверняка заметив моё побледневшее лицо.