Уже темно. Над танцполом мигают лампочки, к починке которых я приложил свою руку, культурист Ваня, наряженный в пижонский зеленый бомбер, ковыряется у диджейского пульта, девчонки всех возрастов бойко извиваются под попсовые ритмы, а пацаны привычно кучкуются по углам площадки. Скучно. Говорил же, что в лагере мало что меняется.
— Вы посмотрите, кто почтил нас своим присутствием, — задиристо скалится Паша, когда я подхожу к нему и Матвею.
Отвечаю засранцу импровизированным хуком справа и насмешливой улыбкой:
— Кто-то же должен проследить, чтобы ты на танцах не облажался, — а потом серьезнее добавляю. — Как обстановка?
— Рабочая. Пока все друг к другу присматриваются, — комментирует Матвей. — Но чувствую, уже на следующей неделе парочки по кустам ловить будем. Наш ушлый Коля Попов явно клеит малышку из тринадцатого. Сам понаблюдай, как он ее обхаживает. Этот в лагере второй год — знает, как тут все устроено.
Я улыбаюсь, вспоминая, как в прошлом году мы с Матвеем спалили нескольких парней, подглядывающих за девчонками в душе, а потом прервали одну парочку, явно жаждущую лишить друг друга обоюдной девственности прямо у дерева. Лагерь, лето и бушующие гормоны — это, конечно, взрывоопасная смесь.
Пока я предаюсь воспоминаниям, Ваня вместо блевотной попсы ставит популярный танцевальный трек, и народ, до этого тусящий на лавках и по углам, дружно высыпает на танцпол. Александрова тоже тут — танцующей походкой направляется к центру в компании девчонок из своего отряда и, уловив ритм, начинает подкачиваться под музыку.
Я вообще не собираюсь на нее смотреть — это мой план на вечер. Поэтому разворачиваюсь к танцующим спиной и собираюсь завести разговор с парнями.
— Может, на завтра запланируем игру в баскетбол? — предлагаю Матвею. — Разделимся на команды, парнишек в деле посмотрим.
— Хорошая идея, — соглашается друг, но на меня даже не смотрит — его глаза прикованы к танцполу. И отчего-то у меня нет ни малейшего сомнения, что, а точнее, кто, вызвал у него такой горячий интерес.
— А Лера хороша, — с глупой улыбкой говорит напарник.
— Согласен, — откликается Паша. — Ты уже фронт проверил? Свободна?
— Как раз собираюсь это сделать, — говорит Матвей, отделяясь от нашей компании и двигая в сторону тацующих.
Проследив за ним, я нахожу взглядом Александрову. С раздражением признаю, что двигаться она умеет — это я помню еще с того времени, как она встречалась с Вадиком и как-то раз мы вместе пошли на вечеринку. Лера танцевала весь вечер, а я, чтобы в открытую не пялиться на нее, был вынужден час выслушивать пустую болтовню какой-то незнакомой девки.
Конечно, сейчас все иначе. Я старше и в состоянии контролировать себя. Поэтому, приняв подчеркнуто равнодушный вид, слежу за ее плавными движениями и невпопад думаю, что если в следующий раз она прогнется еще сильнее, то в глубоком вырезе легкого желтого платья будет заметна ее грудь.
Глубоко втягиваю воздух, чтобы успокоиться, и неверной рукой провожу по волосам. В штанах жарко и тесно, горло похоже на выжженную солнцем пустыню. И все это от простого наблюдения за тем, как стерва танцует! Дичь какая-то. Пойти, что ли, попить.
Когда через пять минут я возвращаюсь на дискотеку, предварительно вылакав литр минералки, по воздуху плывут тягучие аккорды популярной баллады. Матвей в центре площадки танцует с Лерой, бесстыдно поглаживая ее по спине. Паша о чем-то треплется с новенькой вожатой из отряда малышей. А стоит мне остановиться, ко мне тут же спешит Лариса.
— Потанцуем? — спрашивает она, призывно хлопая ресницами.
Хочу ее технично послать, но в поле моего зрения вновь попадают руки Матвея, хамовато лапающие Александрову. На языке появляется странная горечь, которую мне хочется затушить еще одним литром минералки, а пальцы рефлекторно сжимаются.
— Пошли, — говорю раздраженно.