«Он не теряет надежды, значит, и я не буду», — подумала я, сжимая зубы от боли и отчаяния, которые терзали меня изнутри. Я прижала ладонь к ране Кости, пытаясь остановить кровь, которая всё ещё сочилась, но уже не с такой интенсивностью, как раньше. Мои руки дрожали, то ли от страха, то ли от холода, то ли от всего сразу.
Не прошло и минуты, как вдалеке послышался вой сирены, и вот уже на парковку, разрезая ночную тишину своим ярким светом, въехала машина скорой помощи. Я с облегчением выдохнула, надеясь, что теперь Косте помогут, что его спасут, что он будет жить. Подбежавшие медики, одетые в синие костюмы, быстро и слаженно сработали, словно единый механизм. Они осторожно переложили Костю на носилки, подключили какие-то аппараты, которые издавали тихие, успокаивающие звуки, измерили давление. Я наблюдала за ними, затаив дыхание, молясь про себя, чтобы они успели спасти Костю.
Когда Костю погрузили в машину скорой помощи, я не выдержала и бросилась к нему, желая быть рядом в этот тяжёлый момент, поддержать его, сказать, как сильно я его люблю. Но меня остановил один из медиков, покачав головой и жестом показав, что я должна остановиться.
— Извините, но посторонним нельзя, — сказал он, его голос был твёрдым и непреклонным, и я поняла, что должна остаться здесь, у этого проклятого клуба, где всё произошло, где моя жизнь разделилась на «до» и «после».
Машина скорой помощи рванула с места и помчалась прочь, её красные огни мигали в ночи, словно маяки надежды, унося с собой мою любовь, мою жизнь. Я осталась стоять одна, посреди ночи, посреди этого кошмара, который, казалось, никогда не закончится. Пошёл снег, лёгкий, едва заметный, он медленно опускался на землю, покрывая её белым покрывалом, словно пытаясь скрыть следы произошедшей трагедии.
ГЛАВА 18
Арсений, молча, отвёз меня домой. Всю дорогу я сидела, как парализованная, не в силах вымолвить и слова. Мысли путались в голове, перед глазами стояла окровавленная рубашка Кости, его бледное и бездыханное лицо.
— Через пару часов нам нужно быть в больнице, — сказал Арсений, когда мы подъехали к моему дому. Его голос был спокойным и ровным, но я чувствовала, что он тоже переживает. — Я узнал через своих людей, что Костя в реанимации. Пока к нему никого не пускают, но там мы сможем узнать хоть что-то о его состоянии. Я заеду за тобой.
Я кивнула, не в силах произнести ни слова. Мне было страшно, очень страшно. Я боялась, что Костя умрёт, что я потеряю его навсегда.
Попрощавшись с Арсением, я вышла из машины, чувствуя, как ноги подкашиваются от слабости, словно они стали ватными. Домой я шла, как в тумане, не помня, как очутилась у дверей своей квартиры, словно кто-то нёс меня на руках, а я лишь наблюдала за происходящим со стороны. Закрыв за собой дверь, я тут же направилась в ванную, надеясь смыть с себя весь этот ужас, эту боль, которая разрывала меня изнутри.
Включив свет, я замерла перед зеркалом, и увиденное меня ужаснуло. Я была вся грязная, одежда покрыта пятнами крови — моей или Кости, уже не имело значения, всё слилось в единое месиво боли и страданий. Волосы слиплись от крови и спутались, превратившись в колтун, их невозможно было расчесать, они лишь сильнее напоминали о пережитом кошмаре. Всё лицо было в крови, на губе виднелась разбитая рана — это постарался Стас, этот изверг, этот монстр в человеческом обличье. Взглянув на свои руки, я почувствовала, как к горлу подступает тошнота, меня чуть не вырвало от увиденного. Голова закружилась, а из глаз хлынули слёзы, которые, казалось, никогда не закончатся. Мои руки были в крови, в крови Кости, и это зрелище было невыносимым.
Я приняла горячую ванну, надеясь, что вода смоет не только грязь, но и тот ужас, который поселился в моей душе. Но чем чище становилось моё тело, тем сильнее болела душа. Каждая царапина, каждое пятнышко на коже напоминало о том, что я видела, что я чувствовала, как Костя лежал на асфальте, не двигаясь и не издавая ни звука. Смыв с себя кровь и грязь, я наскоро вытерлась полотенцем и, закутавшись в него, вышла из ванной, оставив после себя след из мокрых пятен на полу.
Прошло полчаса. Я сидела на диване, вглядываясь в темноту за окном, пытаясь разглядеть там ответ на все мои вопросы, и прислушиваясь к каждому шороху, словно ожидая, что вот-вот раздастся звонок в дверь и Костя будет рядом. Головная боль меня не отпускала, а руки и ноги дрожали от слабости. В горле стоял ком, а глаза застилали слёзы, от чего мой взгляд мутился. Я ждала звонка Арсения, как манны небесной, он был моей единственной связью с Костей, моей последней надеждой, моей ниточкой, которая соединяла меня с ним.
На улице уже начинало рассветать, но рассвет этот был серым и унылым, словно сама природа оплакивала случившееся. Снег за окном не прекращался, а только усиливался, постепенно превращаясь в настоящую метель, снежинки кружились в воздухе.
Телефон зазвонил неожиданно, прервав поток моих тяжёлых мыслей. Это был Арсений.
— Я жду тебя у подъезда, — сказал он.
Я посмотрела на часы — было уже восемь утра. Неужели прошло столько времени? Я совсем потеряла счёт времени, погружённая в свои переживания.
— Сейчас выйду, — ответила я, стараясь говорить как можно спокойнее.
Одевшись наспех, я выскочила из квартиры и спустилась к подъезду. Арсений ждал меня в машине.
— Есть новости? — спросила я, садясь рядом с ним.