Далее крепкие выражения Гагарин придержал, потому что журналистка устремилась к ним, наставив микрофон. Безусловно, лишнее в печать не просочится, но при женщине надо бы вежливее.
Она была небольшого росточка, под стать самим космонавтам, чернявая, с подвижными чертам на породистом личике, очень стройная, на вкус Юрия Алексеевича — даже чересчур худая, тоньше Аллы. И где-то он её видел, на каком-то цековском сабантуе в Кремле, куда высшие партчиновники допускались с семьями, вроде бы новогоднем банкете пару лет назад. Возможно, её даже представляли Гагарину, но он не мог вспомнить, кто она.
— Лариса Гусакова, специальный корреспондент «Известий». Георгий Тимофеевич, Юрий Алексеевич, какое значение для освоения Марса имеет состоявшийся пуск?
Вежливое вступление «разрешите задать вам пару вопросов» настырная журналистка пропустила.
— Ещё один шаг на пути к пилотируемому полёту, — ответил Береговой, Гагарин отвернулся.
— Который состоится в восемьдесят восьмом?
— Девушка, полётное окно открывается раз в двадцать шесть месяцев. Будем готовы — полетим. Всего доброго! — попытался отшить её Береговой, но та вцепилась клещом.
— Говорят, что марсианская программа будет осуществляться вместе с NASA?
— Дорогуша, к чему эти подробности? Вам всё равно сократят текст до «все системы работают нормально, экипаж чувствует себя хорошо», понимаешь, а поскольку пуск был беспилотный, то хватит про одни лишь системы, — Береговой отмёл протестующий жест репортёрши и закончил: — Дозволено писать подробнее только о законченных полётах, вон стоят лётчики-космонавты, двое суток назад вернувшиеся со станции «Салют-13», их ещё никто не мучил. Дерзайте!
Девушка повела крохотным носиком как борзая, унюхавшая новую дичь.
— Спасибо, Юрий Алексеевич и Георгий Тимофеевич! — она ринулась в указанном направлении, цокая каблучками по бетону, курсом точно на следующих жертв, фотограф едва поспевал.
— Знали бы вы, чья она дочь, — проворчал Гагарин.
— Ох уже эти… вертихвостки, — проворчал Береговой.
— Вы американок, наверно, не видели. Те готовы ночью влезть в окно номера и поднять тебя с кровати: служба новостей Си-Эн-Эн, наши телезрители интересуются, господин Генеральный секретарь, начнут ли Советы ядерную войну с США в текущем году?
— Моё счастье, что не видел. Заграница — хорошо, а дома — лучше. Особенно когда дом такой большой — весь Советский Союз.
Главное — не зацикливаться на Москве и её окрестностях, мысленно добавил Гагарин, всё ещё полный идей, возникших после визита в Одессу. Что переведёт Вассермана в Москву — это хорошо. А если бы добиться, чтоб за научную часть программы «Русь» взялся академик Леонид Канторович, лауреат неофициальной Нобелевской премии по экономике, половина успеха уже в кармане, и пусть он сам вербует в Москву единомышленников.
Пусть социализм — не абсолютно эффективная общественная формация, у него ещё много неиспользованных ресурсов и возможностей, невостребованных в другое время и в другой вселенной.
Глава 9
9.
Мирослава Ивановича Ксения не приглашала домой даже на кофе. Отдавала себе отчёт в том, что с доходом папы и благодаря усилиям мамы их квартира на Садовом кольце выглядит не просто хорошо — шикарно, для непривычного к роскоши — ошеломляюще. Одной только хрустальной посуды и хрустальных люстр, всё только из Чехословакии и ГДР, больше чем в ином магазине, этим товаром торгующем. В отсутствие родителей и Андрея сама поддерживала чистоту, поначалу чувствовала себя одиноко в большой квартире, но ведь сама сознательно перебралась в неё из дома в Серебряном Бору, хотелось иллюзии независимости. Позже поняла, насколько привязана к родителям, не столь материально, пусть продолжала пользоваться дарованными благами, сколько ментально. Бывало, несколько дней не только не виделась с ними, даже не созванивалась. Мама занята, папа в бесчисленной командировке — за границей или мотается по СССР, дальность его перелётов в атмосфере, миллионы километров, намного превзошла вояж к Луне, не говоря о единственном витке вокруг Земли. И всё равно грело сознание: они есть. Они близко.