Издалека донеслось ворчание командира.
— Лейтенант, ты — псих. Ну какого чёрта опять взял её с собой?
Из внешнего набедренного кармана скафандра, где полагается быть медицинскому комплексу контроля за самочувствием, выглядывала коричневая мордочка. Судя по её выражению, Жулька тоже чувствовала себя отвратительно.
— Не отдам. И точка. Прости, с этой минуты полёт закончен. Ты — мой коллега и старший по званию, но не начальник. Поэтому приказ вернуть собаку в контейнер не исполню.
— Иди в жопу со своим собаколюбием. И сам расхлёбывайся.
Тем временем вертолёт пошёл на посадку максимально близко, поднятый лопастями ветер перемешался с аборигенным казахским и достиг приземлившихся. К степным запахам добавился керосиновый выхлоп турбовинтовых движков. Лишь один Ми-8, давно прошли времена, когда по случаю прибытия космонавтов поднимали полудюжину самолётов и вертолётов.
— Пошли, что ли? — Павел и правда больше не командовал, а только предложил. Он схватился за стенку спускаемого аппарата и тяжело, словно подстреленный, заставил себя выпрямиться. Это напоминало чудо из чудес, некоторые всего после месяца в невесомости вообще не в силах встать в первые сутки и отливают в утку. А тут после трёх! Гигант.
Из севшего Ми-8 выпрыгнул Береговой, за ним… у Андрея подпрыгнуло сердце… мама! Он тоже попытался стать на ноги.
Павел тем временем, стараясь меньше вихляться от слабости, шагнул к начальнику ЦПК и поднял правую руку к шлему, весившую добрый пуд.
— Товарищ генерал-лейтенант авиации! Экипаж корабля «Сапсан-14» поставленные задачи выполнил и благополучно вернулся на Землю. Самочувствие нормальное, техника отработала штатно. Готовы к выполнению новых задач Родины. Командир экипажа майор Харитонов.
Язык у «готового» заплетался.
— Вольно, майор… — начал было Береговой, но тут влезла мама Андрея, поломав все каноны воинской вежливости. Она была одета в гражданский брючный костюм и вела себя как цивильная, а не полковник медслужбы.
— Харитонов! Гагарин! Какого чёрта покинули корабль? Обязаны ждать внутри до разрешения врача!
— Экипаж имеет право покинуть корабль, если на то имеется уважительная причина, — одёрнул суровую даму генерал. — А у парней она точно была: хотели показать, что у них всё в порядке. Молодцы! Аварийную станцию спасли, проявили смекалку и находчивость. Джанибеков нарадоваться не может. Только на ручке холодильника почему-то остались следы обезьяньих зубов.
— Виноват, товарищ генерал-лейтенант авиации…
Харитонова подхватил спасатель, спустившийся из вертолёта, иначе бы повалился.
Береговой не стал выслушивать оправдания майора, отечески похлопал по плечу и двинул к Андрею, нависнув над ним.
— Это она в твоём кармане? Из-за которой твой отец поднял на уши едва ли не все ВВС и Академию наук? Да не волнуйся, никто её усыплять не собирается. Я сам удивлялся: какой мудак написал задание космонавту играться с собакой в космосе, сдружиться с ней, понимаешь, а потом отдать, чтоб с неё шкуру содрали? А мы не проконтролировали. Да я бы с таким космонавтом не то что в полёт — в один сортир с ним не пошёл!
— И какой именно мудак? — спросила Гагарина.
— Да один шибко умный, как раз из вашего института. Ему уже указано готовиться на пенсию.