— Да все и не надо, — я откинулся спиной на мшистый ствол дерева. — Я не церковник, а мы не на исповеди. У тебя, небось, у самого вопросы накопились. Так что давай баш на баш. Расскажи, как до жизни такой дошел. От Северного моря до Выкречи ой как не близко. А я на твои вопросы отвечу, коль они у тебя будут.
— Ладно, — махнул рукой Аскольд.
Аскольд родился на севере и вырос среди кораблей, сурового климата и бескрайнего моря. С каждой зимой еды было все меньше и меньше, а голодных ртов все больше и больше. Отец был моряком и возвращался домой редко, но метко. Неудивительно, что Аскольд ушел из дома юнцом и пошел по стопам отца.
Вот только мне слабо верилось, что пацана просто взяли во флот, без всякой подготовки и навыков. Но, как известно, в каждой хорошей лжи есть доля правды. Так что я не перебивал и слушал.
Был Аскольд и в сопровождении торговых суден, и в налетах на соседей и в морских сражениях с саксами да шведами.
— Абордажник я знатный был, — улыбнулся воспоминаниям Аскольд. — Молодой, безбашенный, с двумя глазами.
Я видел, как он сражается сейчас и не сомневался, что в молодости он был еще тем морским волком. Годы шли, боевая слава росла, а постоянные конфликты и стычки стали плодородной почвой для роста.
Он смог купить свой корабль, да набрать собственную команду.
— Вот в одном из налетов и приключилась беда, — Аскольд провел пальцами по повязке на глазе. — Общипали мы один городишко шведский. Знатно сходили, да не одни, с парой знакомых капитанов. На одном-то корабле далеко не уплывешь.
А кроме добычи они взяли заложников для выкупа. Нескольких дворян.
— Да, не святые, — пожал плечами Аскольд, — но это дело денежное. Что на поле боя, что на море. Дворяне стоят денег живыми и здоровыми. И вот со второй частью вышла проблема.
Возможно, один из капитанов просто использовал это как предлог, а, возможно, и вправду так случилось, что ему приглянулась одна шведская дворянка. Вот только уговор на берегу был прост — дворян не трогаем. А на деле по-другому вышло. Были сказаны слова, да даны обещания, что перешли дозволенное.
Вот Аскольд и вспылил.
— Поединок был диким, — несмотря на историю, Аскольд улыбался и вспоминал прошлое без сожалений. — На острове, на рассвете. Я был уже не так молод, может, оттого и решил от меня избавиться. Сражались как придется, все-таки не турнир, так что зла я не держу, но ткнул он мне в глаз отравленным кинжалом.
Удар в глаз оказался необычным — на кинжале были то ли темные чары, то ли яд. А, возможно, то была проклятая реликвия. Поначалу Аскольд не придал значения ране. Но со временем его энергетические каналы начали меняться. Медленно, но верно, и в худшую сторону.
С тех пор, с каждой вылазкой его сила падала ниже, пока, в один момент, он не понял, что стал изрядно слабее. Хуже того, об этом узнали другие капитаны. Да и толковые маги есть и во флоте, могли не выведать, а почуять.
Вот и стали ему приписывать несчастья — то в шторм попадет, то корабль союзный погубит.
— Ха, мол, проклял он меня, — усмехнулся Аскольд, — обрекая на неудачу последним взмахом. Моряки народ суеверный.
— А как ты корабль потерял? — поинтересовался я, когда Аскольд прекратил говорить.
— Все-то тебе расскажи, — улыбнулся он. — Нет уж, хорошего должно быть понемножку. К тому же, мне и самому есть, что спросить.