Нам пришлось немного поплутать по Нижнему городу, все-таки у меня было лишь словесное описание нужного места, но через пол часа мы, наконец, оказались у небольшой деревянной церквушки с перекошенным крестом.
Снаружи она выглядела заброшенной — полусгнившие и просвечивающие дырами тут и там доски, ржавая ограда, зияющая пустотой крыша, где явно должен был быть колокол. Вот только место явно было верным. Вокруг не виднелось ни одной другой церквушки, а эта была удобно спрятана между избами. Найти ее удалось лишь по выглядывающей крыши и креста.
Ира с Серегой шли за мной слегка настороженно, то и дело перешептываясь. И лишь увидев церквушку наконец успокоились.
— Мы сюда не грехи отмаливать пришли, — улыбнулся я. Настроение вообще было отличным.
— А зачем? — тут же жадно спросил Серега.
— Сейчас узнаете, — ответил я и двинулся к крыльцу.
Внутри не чувствовалось никакой энергетики или магии, так что это явно была не засада. А на артефакты, скрывающие магию, местной шайке денег явно бы не хватило.
Я взглянул на покосившийся крест, а затем поднялся по скрипучим, проваливающимся ступенькам и постучал в широкие потемневшие двери. Они были закрыты на засов с той стороны, но я ловко поддел его концом своей сабли и отворил двери. А затем ступил внутрь.
— Есть кто дома⁈ — грозно прорычал я, мой голос эхом разошелся внутри старой церкви.
Ответа не последовало.
Пахло сыростью. Внутри было прохладно и темно, но, к моему удивлению, в притворе, как и положено, стоял свечной ящик, где, правда, лежали лишь огарки. Чуть дальше, в глубине церквушки, на анало́е, обшарпанном столике со скошенной крышкой, лежала небольшая потемневшая от времени икона. Рядом с ней был коробок спичек и не до конца скрученная папироса.
Стены были пусты, похоже, что все остальные иконы отсюда успели вынести. Да и подсвечников нигде не было видно. Я зашагал внутрь, недовольно осматривая полуразвалившуюся церковь. Остановился я перед алтарем, где стояла икона в старой деревянной рамке.
Я бы поверил, что церковь заброшена, вот только кто ж здесь тогда курить решил? Табак был совсем свежим, да и в пыли на полу я уже давно заметил широкие, крупные следы ботинок.
— Если не выйдешь сам, — спокойно произнес я, изучающе рассматривая икону, — то не сможешь ходить вовсе.
Долго ждать не пришлось. Где-то в глубине церкви раздался шорох, кашель, а затем и тяжелый звук шагов.
— Кого там принесло? — раздался хрипловатый голос, а затем его владелец явился-таки на свет божий. — Я вам, хулиганам, сейчас… ой.
Мои глаза уже привыкли к тьме, оттого я явно видел хозяина церкви. Передо мной стоял высокий, крепко сложенный мужик лет пятидесяти с черной, густой бородой и длинными, немытыми волосами. Одет он был, как и полагается, в черную рясу — хоть и местами порванную и явно видавшую лучшие дни. На ногах у него были сапоги со сбитыми носами.
— Это… — пробасил мужик, шмыгнув носом, — служба в шесть часов будет.
— Да? — прищурил глаза я. — Ну я тогда только свечку Георгию Победоносцу поставлю, да пойду. Вот только подсвечника нет.
— А, — засуетился мужик, отчего-то похлопывая себя по бокам, — так это я сейчас… из подсобочки-то и…