— Замри и не рыпайся, — скомандовал я, отчего мужик застыл, непонимающе уставившись на меня.
Серега с Ирой успели занять позиции у стен, хоть угрозы от хозяина места и не исходило.
— Знаешь, что это за икона? — кивнул я перед собой.
— Так, Георгия… — снова шмыгнул носом мужик, — Победоносца.
— Нет, — пожал плечами я.
Лицо мужика, освещенное редкими, утренними лучами Солнца побледнело. Но он как-то расслабился и даже не пытался сопротивляться.
— Намеренный обман ближнего своего, — проговорил мужик, догадавшись, что я его обхитрил, — это грех.
— Верно, — согласно кивнул я, а затем холодно продолжил. — Перед тобой икона Николая Чудотворца. Он помогает оступившимся и несправедливо осужденным встать на путь истинный. И я дам тебе один шанс встать на тот же путь — ты ведь не упустишь его?
Бледный как смерть, мужик коротко кивнул.
— Где-то в церкви Степка Волхв спрятал свой общак, — я смотрел собеседнику прямо в глаза. — Ты должен знать где. До сантиметра.
Я щелкнул пальцами и с их кончиков посыпались искры, зажигая огарок. Запахло воском и на алтарь упал желтоватый свет.
— И ты скажешь мне, где он, — продолжил говорить я. — Иначе, когда догорит свеча — уже ни один святой не поможет тебе.
Мужик взглянул на резвое пламя свечи и тяжело сглотнул.
— А потом? — обреченно проговорил он.
— Отпущу, — пообещал я. — На кой ты мне сдался?
— Волхв не простит…
— Волхву уже безразличны дела мирские, — усмехнулся я. — Можешь потом свечку поставить. За упокой его грешной души.
Он поколебался несколько мгновений, но куда ему, собственно, было деваться? Попробует отмолчаться — и тип, перемазанный, скорее всего, в крови главаря разбойников, и его самого тут распластает. А так хоть призрачная надежда уцелеть…
— На заднем дворе несколько могилок, — затараторил мужик, — в одной из них и лежит общак. Крайней слева.
Впрочем, выбора у моего собеседника не было. Либо он говорит мне, где общак и живет. Либо…