Я покорно взяла в руки ложку, зачерпнула бульон, подула на него, чтобы остыл. Декан слегка расслабился, но внимательно наблюдал за каждым моим движением.
– Ой, смотрите, а что это? – заинтересованно вгляделась я в содержимое ложки. – Не подскажете?
Он нахмурился и наклонился ко мне.
– Ничего тут нет.
– Ну как же, – пальчиком настойчиво тыкала я в ложку. – Вот же!
Он наклонился еще ближе:
– Да нет здесь ни…
Договорить он не успел, потому что я со всего размаху влила гадкий бульон ему в рот и другой рукой подбородок его запрокинула, чтобы проглотил.
– Ну как? Вкусно? Вкусно? – орала я, размахивая ложкой, пока он откашливался и отплевывался с перекошенным лицом. – Еще хотите?
Если он что-то и хотел, так только меня убить. Мельком взглянув на него, как-то сразу это поняла и ложку в сторону отбросила. Бежать надо мне, бежать быстрее куда-нибудь… А получалось только медленно отползать…
– Вы мне чуть зубы не повыбивали, – прижав ко рту ладонь, прорычал он.
– Сами виноваты! – выкрикнула я, подтягивая к себе подушку. – Не надо было заставлять угрозами! Вы от одной ложки чуть в мир иной не отправились, а я должна была всю тарелку съесть?!
– Вы у меня сейчас всю кастрюлю съедите! – рыкнул декан и бросился ко мне.
С диким визгом вскочила на ноги прямо на кровать и замахнулась единственным оружием – подушкой.
– Вы говорили – вы приличный! – со всего размаху ударила перьевым оружием по его лицу. – Вы говорили – уравновешенный! – второй удар, с другой стороны. – Вы говорили – не сделаете ничего плохого! – третий удар.
Подушку из рук вырвали с шипением:
– Убью лучше!
Как это убьет? Меня?
Умирать я не собиралась. Я еще молода и красива, мне еще жить и жить! И не важно, что василиск так не считает. Пришлось прибегнуть к крайним мерам. Бабушка учила, что шок – лучшее лекарство от ярости.
– Не убивайте, я вас люблю!