– Люциан, давай вот без этих твоих выпадов. Я видела, как ты изменился, не надо для меня изображать свое прошлое.
– Да я и не изображаю, – хмыкнул он, – но если хочешь поговорить, я могу пригласить тебя во дворец…
– Нет. Лучше сделать это в городе. Например, в ранховой тэрны Хлит.
На миг ему показалось, что она издевается. История с ранховой, где они занимались драконьим с Леной, стала ей известна, и Женевьев решила отомстить. Что, правда, было совершенно нелогично и совсем на нее не похоже. Поэтому Люциан решил уточнить:
– Почему именно там?
– Это мое тайное убежище, вряд ли кто-то ожидает встретить там Женевьев Анадоррскую, и мое любимое место.
Хм. Даже так.
– Хорошо. Буду. Когда?
– Так скоро, как сможешь.
– Могу в самое ближайшее время. Я знаю портальную точку рядом.
– Буду ждать тебя там.
Было что-то совершенно дикое в том, чтобы обнаружить Женевьев за любимым столиком Лены. Драхство, он даже знал, что здесь ее любимый столик. Был. Или есть? С Валентайном и с той девочкой она тоже за ним сидела?
– Какой чудесный день, – прокомментировал Люциан, усаживаясь за столик.
Кивнул на дымящийся ранх:
– Вкусно?
Женевьев посмотрела на него в упор.
– Я же попросила: без сарказма.
– Ты не так давно рассталась с Сезаром, а понятие светская беседа уже вылетело у тебя из головы?
Анадоррская изменилась в лице, и Люциан поморщился:
– Прости. Я сказал чушь.