– Кроме того, репутация Ленор Ларо не пострадает от того, что она уходит вместе с ним.
– Конечно, потому что от нее остались одни лохмотья.
Ректор вперила в него пристальный взгляд:
– Считаете себя умнее всех, адепт Драгон?
– Да нет, просто не понимаю, почему Амире нельзя было уйти со мной и погулять по вечернему Хэвенсграду, а Ленор Ларо можно таскаться с Альгором и трахаться на всех доступных поверхностях! – Его уже понесло, и он ничего не мог с этим поделать. Наверное, просто все тщательно сдерживаемое долгие месяцы, прорвалось, грозя накрыть собой и его, и всех, кто находился поблизости. Накрыло бы, если бы ректор не произнесла:
– Я ценю ваше абсолютное пренебрежение правилами хорошего тона и несоблюдение субординации – даже несмотря на то, на каком факультете вы учитесь, – процедила она. – Но к вашему сведению, у магистра Альгора и Ленор Ларо назначена дата свадьбы. Поэтому ваши шуточки ниже пояса совсем не уместны.
Дальше она с тем же успехом могла рассказывать параграфы по высшей магии или исторические данные, или еще что-нибудь. Люциан все равно не услышал бы, потому что в ушах бухал пульс, в груди сердце, а на кончиках пальцев собиралась палящая магия. Способная испепелить все дотла. Всех. В первую очередь его самого. Возможно, именно поэтому Люциан пропустил момент, когда открылись двери, и вошла Амира с родителями. Серьезная и очень-очень грустная.
Едва взглянув на нее, Люциан вылетел из кабинета под окрик Эстре:
– Адепт Драгон!
Совершенно опешивший секретарь попытался было его остановить, но, видимо, вспомнил, что жить хочет – и отскочил в сторону.
Люциан толкнул дверь, которая жалобно хрустнула о стену, а после – еще одну. Благо, далеко ходить не надо было. Теперь подскочила еще и секретарь Альгора, миловидная брюнетка с волосами, собранными в пучок, но сказать ничего не успела. Он уже ворвался в кабинет того, кому очень хотел свернуть шею.
– Ты совсем со скалы рухнул, жизнь ей ломать?! – прорычал в лицо сидевшему за столом Альгору.
– У вас проблемы, адепт Драгон? – сухо поинтересовался архимаг-заместитель ректора. – Люсия, все хорошо, можешь нас оставить.
Последнее относилось к перепуганному секретарю, которая заглянула в кабинет следом за ним. Едва за его спиной негромко стукнуло, Люциан шагнул вплотную к столу.
– Проблемы у Лены. И проблемы серьезные, если она выходит замуж, не зная всей правды.
Вот теперь глаза у Валентайна сверкнули. Так, что Люциан испытал мстительное удовлетворение, хотя и очень короткое. То, что ему удалось зацепить этого темного, ничего не меняло.
На миг над комнатой поплыла густая вязкая тишина заклинания, отрезающего их разговор от внешнего мира, а потом Альгор поднялся. Обошел стол и остановился в шаге от него.
– А ты у нас поборник правды, да, Драгон? И где ты был со своей правдой, когда ее чуть не изнасиловали в подземелье? Где ты был, когда она защищала Драконову, а все на нее накинулись? Где ты вообще был все то время, что она пыталась справиться с собой, со своими чувствами в новом мире, одна против всех?
Может, ему и удалось бы ударить в ответ. Скорее всего, удалось бы. Если бы каждый день, каждую бессонную ночь, каждое мгновение без нее Люциан не жрал бы себя за это сам с потрохами. За то, что не защищал столько раз. За то, что не был рядом. За то, что сомневался. За то, что отказывался. Поэтому сейчас он просто посмотрел Альгору в глаза и ответил:
– Зато я никогда ей не лгал.