– Сейчас все изменилось, – произнес Макс.
– За два дня?
– Да не за два дня. После случившегося. Откуда ты, например, знаешь, что он не использует тебя в своих целях? И почему такая секретность? Ты в моем доме, и он в моем доме. Который, между прочим, накроет сетью и здесь появятся боевые маги… Ты хоть понимаешь, что опять начнут говорить, что в доме Ларо опять мутят что-то с темной магией? Родителей, конечно, оправдали, но Хитар…
– Так. Мы вроде все обсудили. Секретность – потому что это тайна твоей сестры, – Люциан сунул руки в карманы. – Захочет – все сама тебе расскажет, не захочет – тут я бессилен. Ее заставить что-либо делать невозможно. Всю ответственность за происходящее я беру на себя. То есть с боевыми магами общаться буду я, а не ты.
– Да они мгновенно появятся. И Альгор…
– Мне хватит нескольких мгновений.
Макс как-то тяжело вздохнул, но только махнул рукой.
– Как знаешь.
Люциан пристально посмотрел на него, но тот больше не сказал ни слова.
– Где кабинет ты тоже знаешь.
Это было что-то новенькое, но Макс за ним не пошел. Напротив, взлетел по лестнице наверх, оставив его одного. Нахмурившись, Люциан посмотрел ему вслед, а после направился знакомой уже дорогой в кабинет, который когда-то принадлежал отцу Ленор, после Равену, а теперь его занимал Макс. Сдаваться он точно не собирался, хотя защитные меры, конечно, добавляли определенного рода сложности. В частности, потом наверняка придется объясняться с отцом, но это он как-нибудь переживет. Зато Лена будет знать правду. Ну а сложности… они всегда были, есть и будут.
Надо было, конечно, делать это сразу. Но сразу не получалось: на выходные Лена уезжала с драховым Альгором на острова. Уже одна эта мысль сводила с ума, даже если не развивать ее дальше. Ко всему привыкаешь, но привыкнуть к тому, что твоя женщина… точнее, женщина, в которую ты до безумия влюблен, с другим, не получится никогда. По крайней мере, ему это не удавалось.
Если честно, Люциан смутно представлял, что будет – после того, как Дракуленок откроет ей правду.
Смешное имя. Жуткий зверь. Но Лена обладала такой особенностью: все самое жуткое делать светлым. Даже непонятно, как он мог настолько заблуждаться по ее поводу. Непонятно, как в ней вообще уживалась эта темная магия, но без разницы. Темная, светлая, Люциан давно понял, что для него это не важно.
Она такая, какая есть. И она нравится ему такой. Хотя «нравится» – не то слово.
– Ты на своей Ленор Ларо помешался! – выдала ему Амира во время их последнего разговора.
Какое-то время они вообще не общались. После того случая, когда он пролетел мимо нее и ее родителей в кабинете, когда ее собирались отчислить. Якобы собирались. Эстре на это все-таки не пошла, что в очередной доказывало: у ректора все-таки есть мозги. Не совсем она повернутая на дисциплине и правилах. Случись, конечно, ей все-таки попытаться Амиру отчислить, Люциан использовал бы все ресурсы, чтобы этого не случилось, но пронесло. Амира же обиделась на то, что он просто бросил ее в тот раз и долгое время с ним не разговаривала.
Ночью, когда Люциан встречался с Дракуленком, все изменилось. Она написала, что была неправа, сказала, что хочет поговорить. Вот во время их разговора на следующий день, когда он объяснил, что узнал кое-что важное о близком друге, что ему нужна помощь, поэтому так и ушел, Амира спросила:
– Ему или все-таки ей?
– Даже если ей, какая разница?