– Разница большая! Ты на своей Ленор Ларо помешался.
Потом она, правда, извинилась. Сказала, что очень расстроилась и перенервничала, когда речь зашла об отчислении, а еще – что ей здорово досталось от родителей. Несмотря на сильную магию, дела у них в последнее время шли не очень, и узнав о том, что дочери грозит отчисление, они, мягко говоря, не обрадовались.
– Мне запретили с тобой общаться! – воскликнула она, почему-то отводя глаза.
– Так ты поэтому меня избегала?
– Нет. Я… мне просто было очень больно, Люциан. Я думала, что я тоже твой близкий друг. – Это было совершенно искренне, а в синих глазах даже сверкнули слезы, и ему вдруг стало стыдно. Драх его знает, откуда это чувство взялось, раньше оно в нем в принципе не водилось.
– Я сожалею, Амира, – искренне произнес он. – Я правда очень тебя ценю, ты потрясающая.
– Но я не Ленор, – пробормотала она.
– Ты не Ленор, – подтвердил он. Не стал отшучиваться, сворачивать с разговора или вообще игнорировать, как раньше поступал со всеми своими девчонками. Тем более что дружба с ней – никакая не дружба, вполне очевидно, что она просто в него влюбилась. Такое уже случалось, точнее, такое случалось постоянно, и раньше ему было плевать. Но не с Амирой. Во-первых, она отчаянно напоминала ему сестру. Во-вторых, чужие чувства – это не игрушка. Стоило ощутить это на себе, чтобы понимать, как не стоит поступать с другими. Поэтому Люциан произнес: – Я пойму, если ты не захочешь дальше общаться.
– Я… что? Нет! – Амира покачала головой. – Нет, Люциан, давай просто… Давай останемся друзьями, хорошо? Даже если я тебя не так поняла, я все не так поняла… для меня это очень важно!
Она смотрела ему в глаза, и Люциан сразу понял, что дружбы у них не получится. Девчонка была влюблена в него по самую макушку, а он это допустил. Не просто допустил, еще и поощрял. Ничего нового в общем-то. Но вместо того, чтобы как обычно ее отфутболить (смешное словечко из мира Лены), он произнес:
– Хорошо. Будем друзьями.
Пройдет время, Амира найдет себя парня и поймет, что ей самой эта дружба не очень-то и нужна. А пока… пока пусть будет так. Причинять девушке еще больше боли ему не хотелось.
Вернувшись в реальность, он толкнул дверь в кабинет Макса и вошел. Закрыл ее на замок. Накинул Cubrire Silencial, и только после этого посмотрел на виритта. С Леной он не говорил с того самого дня, как они поругались из-за Альгора. Ходили друг мимо друга, как чужие. Что, если за это время он и впрямь стал для нее чужим? Что, если она не ответит?
С Дракуленком они успели договориться до того, как поставили эту защиту, и в том, что он придет, Люциан не сомневался. Сомневался только в том, как это будет. До появления монстра из Загранья оставалось еще совсем чуть-чуть: но, судя по общению, он вполне разумный. Сориентируется на месте, например, не будет выскакивать сразу. Подождет, пока он свяжется с Леной и только после появится, чтобы успеть что-то сказать до появления Альгора и военных.
Проблема в том, что Люциан сам был военным. Не только тэрн-аром, но еще и военным, и знал, что если есть приказ бить на поражение, твари может не поздоровиться. Зная Альгора, ожидать можно всего чего угодно. Даже военные могут не успеть ничего сделать.
В кабинете стало чуть прохладнее, и он произнес:
– Ты наверняка знаешь, чем накрыло Хэвенсград, поэтому пока сиди, где сидишь. Я сейчас попытаюсь поговорить с Леной, вылезешь только когда она мне ответит.
А Лена не отвечала. Несколько вызовов виритта остались без ответа, но он продолжал. Нельзя допустить, чтобы она вышла за Альгора, не зная правды. Если сейчас отступить, то…
– Люциан, ты не понимаешь намеков? Я не хочу с тобой говорить.
В этот момент он облегченно вздохнул. Если Лена не хочет говорить, она не говорит, сей факт даже он уяснил. К счастью, она хотя бы ответила.