Мы шли неторопливо.
Я даже не знала, с чего начать, потому что по идее магистр не дурак и по моему поведению должен понять, что остывать я и не думала. А если дурак, так я прямым текстом сказала, куда он может идти со своими предложениями!
О чем размышлял мой визави, я не знала, но спустя десяток шагов он достал из-за пазухи серебряный портсигар с гравировкой и под моим изумленным взглядом достал оттуда сигарету. Щелкнул пальцами, поджигая ее кончик появившимся язычком пламени и обратив внимание на мое удивление, с усмешкой пояснил:
– Вроде бы бросил, но периодически срываюсь и возвращаюсь к этой дурной привычке.
– Ясно, – скупо ответила я.
– Врядли тебе что-то ясно, девочка, – вновь усмехнулся Рей и со вкусом затянулся сигаретой. Выдохнул и нас окутал дым с терпким привкусом вишни.
Шаг, другой, третий… незаметно мы оказались у фонаря. Янтарныйсвет окутывал нас, играл бликами на черныхволосах, подчеркивал дороговизну ткани плаща герцога. И дешевизну моего пальтишка, разумеется, тоже стороной не обходил.
Я зябко стянула ворот и исподлобья посмотрела на мужчину:
– Если у вас все, и вы хотели обсудить свои вредные привычки, то пойдемте обратно.
Обращение на «вы», я выделила специально, показывая, что стертая им не так давно дистанция снова появилась.
– Нет, я не это хотел, – спустя несколько секунд ответил Рей. – Скорее предупредить, что завтра придет мой… помощник. Он будет тебя охранять оставшиеся до полнолуния дни.
– Помощник?
– Не переживай, он умеет быть незаметным. Впрочем, редко этим пользуется, в основном его крайне сложно игнорировать.
– Поняла, спасибо.
И мы пошли обратно к крыльцу лавки.
В душе появилось два прямо противоположных чувства. С одной стороны, облегчение, ведь то, что магистр пришлет помощника, означает, что сам он не планирует находиться рядом со мной все это время. А с другой… какая-то маленькая, неимоверно малюсенькая частичка во мне верила, в чудеса. Что меня будут добиваться.
И сейчас этой иррациональной частичке было грустно.
Остановившись в шаге от двери, я уже думала прощаться… но не успела и слова сказать.
– Адель, – вдруг магистр провел ладонью по моему лицу, и запустил руку в волосы, не позволяя отстраниться, сделать даже малейший шаг назад. – Боюсь, я вынужден тебя расстроить.
– Чем же?