Вот так у ларков всё просто. Он решил, и всё тут.
Её собственное сердце часто-часто забилось, а соприкосновение с его грудью усилило эмоции настолько, что теперь казалось, будто у них одно сердце на двоих.
Дениз судорожно вдохнула и выдохнула, готовая в который раз объяснить, что не планировала никакого самоубийства. Это был запасной план на случай, если господин Деро так и не примет её решения служить в Космофлоте дальше. Она хотела умереть для родины, но не для любимого мужчины. Увы, теперь флакона со слюной хтэрра больше нет.
— Хэл…
— Гард.
— Гард, — леди Дениз поспешно исправилась и нервно облизала губы, — я понятия не имею, что дальше будет. На моей планете…
Она хотела предпринять очередную попытку объяснить, что на Цварге совсем другие законы. Скорее всего, её выдадут замуж за какого-нибудь молоденького тощего цварга, а лейтенанта Раадши-Харта в силу принадлежности к другой расе элементарно не пустят на планету. Она кивнула на многочисленные анкеты…
— Тс-с-с. — Мужчина приложил палец к губам, а вторую руку — ту, в которой сжимал запястье, опустил ниже — себе на пах.
Дени сглотнула. Хэл определённо был возбуждён. То, как он легко демонстрировал своё желание, всегда её подкупало. Цварги обычно годами ухаживали за женщинами, говорили витиеватые комплименты, спрашивали разрешения, чтобы дотронуться… Намекнуть на интим до брака — это нечто возмутительно неприличное в их обществе, и в первую очередь потому, что сами цварги до кончика хвоста боятся привязок. Тут и ходить далеко не надо — взять хотя бы Ивеса!
А Хальгард всегда был просто Хальгардом. В их самый первый раз всё произошло так стремительно именно потому, что этот огромный мужчина, не скрывая своих намерений, подошёл и честно сказал, что сходит с ума по её запаху. А затем поцеловал так, что Дени забыла не только законы Цварга, но даже собственное имя.
— Я тебе расскажу, что дальше будет, — тихо сказал он, блеснув зелёными глазами. — Я буду тебя любить. Каждый день и каждую ночь до конца жизни. Мы выберемся из этой ледяной дыры, я буду тебя защищать и никогда не дам в обиду.
С этими словами лейтенант Раадши-Харт отстранился и с грацией бенгальского тигра прошёл к кровати. Вначале скинул мундир, затем рубашку и, не сводя пронзительного взгляда, взялся за металлическую пряжку ремня. Неровный свет из припорошённого снегом иллюминатора ложился полосами на мужское тело и волосы, отчего его силуэт ещё больше напомнил Дени редкого и опасного хищника.
По мере того как лейтенант Раадши-Харт раздевался, его движения замедлялись и приобретали изящество. Каждый жест как тонкий танец, в котором проступают элегантность и мощь здорового мужского тела. От нежных пальцев, скользящих по пуговицам рубашки, до плавных движений, когда штаны падают на пол, — всё заставляло Дениз жадно следить за Хальгардом, а кожу — покрываться потом. Каждая крупная мышца, каждая безупречная линия его крупного тела, каждое движение.
— Иди сюда, — тихо попросил он.
И Дениз, шумно сглотнув слюну, подошла. Но не потому, что он приказал, а потому, что ей самой хотелось быть с этим великолепным мужчиной и защитником.
Когда они опустились на кровать, цваргиня бросила взгляд на планшет с пресловутыми анкетами женихов, думая, что Хэл в который раз вспыхнет и заревнует, но вместо этого лейтенант Раадши-Харт смахнул устройство с одеяла и вновь, не отрывая от неё взгляда, повторил:
— Дени, ты моя женщина. Запомни это. Я никому тебя не отдам.
Глава 27. Холод
Кристина Соколова
Я проснулась от ощущения, что в каюте слишком холодно. Не приходя в сознание, поискала пульт от климат-контроля и наткнулась на что-то твёрдое. Нажала.