– Общее ведение хозяйства, совместные цели, – согласилась она. – Холмы к югу от замка кажутся подходящими для виноградников. Гавань можно расширить. Я бы хотела посмотреть на нее вблизи, но вряд ли она вместит больше двух-трех кораблей. Что касается налогов…
– Давай перейдем сразу к крыше, – перебил Эш. – Хотя виноградники – это интересно.
Он задумчиво покрутил на пальце кольцо Корвина дра Виена. Оно было особенным – подстраивалось к обороту, растягиваясь под коготь дракона, а потом вновь оказывалось на пальце.
– Твои родители любили друг друга, Тесса?
– Я не помню свою мать, – призналась она, слегка растерявшись, и Эштон, воспользовавшись заминкой, приобнял ее за плечи – он ведь очень чуткий, в конце концов. – Она умерла после родов. Отец женился еще раз, и я не уверена, любил ли он мачеху. Они часто ссорились и орали друг на друга, но быстро мирились.
– Какая-то женщина орала на Корвина дра Виена? – изумился Эш, усмехнувшись. – Это точно была любовь. У тебя есть братья или сестры?
– Шестеро. И я понимаю, к чему ты клонишь.
Аллилуйя! Эштон погладил ее хрупкое плечико, заднюю поверхность шеи. Запустив пальцы в восхитительно мягкие волосы, помассировал затылок, ненавязчиво подтягивая ее голову ближе.
– Наследники рода, – сурово сказала Тесса ему в лицо. – Вот что является крышей для всякого супружества.
В прежние, неженатые времена, Эштон скорее сказал бы, что это вообще труба.
– Ты уверен, что готов стать отцом? – добила она его.
Эш поднялся и принялся ходить туда-сюда по спальне. Глянул на кровать, которая так и манила забыть о разговорах. Но он ведь не только чуткий, но и благородный.
– Думаю, по ходу дела разберемся, – заявил он. – Сейчас у нас другая проблема. Без любви ты не хочешь строить крышу, так?
Она отвела взгляд.
– Что для тебя любовь, Тесса?
– Это… эммм… – она отпила еще вина, пытаясь выгадать время, и Эш, задержавшись у стола, подлил ей еще. – Когда человек кажется красивым…
– Я полагал, что выгляжу неплохо, – сказал он.
– Ну… да, – признала Тесса, и Эш поздравил себя с первой победой.
– Что еще? – требовательно спросил он.
– Ум, – выпалила она. – Очень важен.