Геррах демонстративно покрутил в пальцах нож, которым его пытались пырнуть, и сунул за пояс.
– Что дальше?
***
Арена рушилась. Ящеры легко преодолели стены, и сейчас ломали зрительные ряды и плевались огнем. Охрана пыталась остановить волну рабов, хлынувших из подвалов, но это было все равно что ставить решетки против песчаной бури.
Филипп с досадой потер место, куда ударила стрела дракона. Не промазал. Попал в прямо в сердце. От удара Филиппа отбросило назад, и теперь у него саднила не только грудь, но и затылок, которым он крепко приложился о стену. Но он жив, благодаря Амедее и ее волшебному колечку. Филипп погладил полоску из черной чешуи, обхватывающую палец, и криво усмехнулся прихотям судьбы.
Правитель и его женушка исчезли, поспешили уйти под охраной. Филипп же воспользовался тайным ходом, который вел его прямо к дому.
Он шел длинным темным коридором, и с каждым шагом ярость гасла, уступая место холодным фактам. Филипп понимал, что сегодня лишился не только Амедеи. После такого фиаско ему придется очень долго восстанавливать репутацию, и только боги знают, состоятся ли следующие горячие игры. Да и о месте в совете можно забыть.
Но совет ему и не нужен, горячие игры давно надоели, а денег хватит на десять жизней вперед.
Что ему правда хотелось заполучить, так это Амедею. Когда он вернет ее, то заставит полностью заплатить за свою выходку.
А дракона он уничтожит.
Филипп умел признавать свои ошибки. В следующий раз он тянуть не будет и убьет его быстро, при первой же возможности.
***
Экипаж остановился на постоялом дворе за пределами городских стен. От бешеной тряски по дорогам Аль-Малены меня слегка укачало, а еще от запаха Кошки. Я понимала, что в казармах арены ее не баловали регулярными ваннами, но с облегчением вышла на свежий воздух, опершись на ладонь Герраха.
Солнце садилось, и последние закатные лучи освещали таверну, перестроенную из старого поста. Стены из песчаника казались частью пустыни, что простиралась на север: желтое море длилось до самого горизонта, и жаркий ветер швырнул мне в лицо колючий песок.
– Здесь мы расстанемся, – сказал Ленни. – Такой группой мы привлечем слишком много ненужного внимания. Погоню уже пустили.
Я не стала спрашивать, откуда он знает. Аль-Малена не прощает обид. Если нас поймают, то страшно даже представить, что сделают – горячие игры покажутся детской забавой.
Позади, за городскими стенами, пылало зарево пожара, а черный дым стелился далеко за их пределы, точно развевающийся платок вдовы, которая смотрела нам вслед и жаждала мести.
– Мунк, Шелли, – представил мне Геррах своих друзей. – А это моя Амедея. И Ленни Соловей. Спасибо за помощь, – обратился он к нему. – Дальше мы справимся сами.
Лицо Ленни хранило бесстрастность, но мне отчего-то казалось, что я снова вижу жестокую схватку.
– Спасибо? – повторил он, посмотрев на меня. – Птичка, хоть ты-то знаешь, что я не работаю за спасибо? Благотворительность – не мой конек. Я вложил в эту авантюру очень много, и теперь хочу возмещения расходов. С процентами.