– Я знаю все, что ты скажешь, – сходу заявил Моррен, встретив его в холле. – Рурку бы не понравилось, если бы мы сидели и плакали.
– Цирк? – яростно выпалил Родерик. – Шлюхи?
– Рурк любил женщин, – невозмутимо ответил друг. – Всяких. Знаешь, лучше иди в свой кабинет, там куча бумаг по новеньким, а Дебра так и не вернулась.
– А говорящая рыба зачем?
– Бесплатно к цирку шла, – сказал Моррен. – Что там у Стены?
– Завтра выступаем.
– Тем более, – кивнул он. – Надо же повеселиться напоследок.
– Думаешь, все так плохо? – спросил Родерик, но Моррен только пожал плечами.
Он казался спокойным и даже расслабленным, но глаза как будто горели ярче обычного.
– Мастер Изергаст, – женщина с выбеленными волосами заглянула в холл академии и неспешной походкой от бедра подошла к ним. Не Шейра, конечно, но фигуристая, яркая, а во взгляде сплошной разврат. – Как зовут того парня, за которого вы обещали три сотни?
– Родерик, хорошо, что ты здесь, – обрадовался Моррен. – Подскажи, как зовут волчонка?
– А быть может, лучше скажешь свое имя? – прошептала женщина, зазывно улыбнувшись. – Тебе я сделаю скидку.
Родерик убрал ее руку со своей шеи. Блондинка не выглядела наемной убийцей, и способ зарабатывания ею денег не оставлял никаких сомнений. Профессионалка, причем из тех счастливых исключений, которым искренне нравится их работа.
– Ты с ума сошел? – спросил он у друга.
– На войне все средства хороши, – безжалостно ответил Моррен. – Просто не мешай. Ладно?
Глава 26. Веселье
Такого дня памяти никто не ожидал. Еще было светло, но повсюду горели огни, и даже в небе разлились зеленоватые полосы, похожие на северное сияние. Гремела музыка, слышался смех. На территории академии откуда-то появилась толпа народа: родственники новеньких, гости, артисты, выпускники…
– Дорогуша, – ко мне подошла высокая рыжеволосая женщина с яркими губами. – Ты мне не поможешь? Я ищу студента-анимага с высоким уровнем.
– Это я, – заявил Хруш, подходя к нам. – Кажется, я тоже искал вас всю свою жизнь. Показать территорию академии?
Женщина, томно улыбнувшись, шагнула к Хрушу так близко, что ее пышная грудь расплющилась о его мощный торс.