Брион рассвирепел в мгновение ока, он быстро приблизился к матери Итана и сжал кулаки, будто изо всех сил сдерживал желание удавить ее.
– Я тот, чью жизнь разрушил твой сын! Я тот, кто имеет право спросить с него за это! Я тот, кто наделен большой властью, тот, чье сердце горит ненавистью!
Мариона даже не дрогнула, хотя слова мага не могли не причинить ей боль. Итан рядом со мной прикрыл глаза, а Иледия прожигала его презрительным взглядом. Мне захотелось загородить собой ставшего таким дорогим мужчину.
– Я тоже наделена властью, Брион, – гневно сказала Мариона. – И ты не можешь являться ко мне и вести себя здесь, как владыка мира! Для меня ты никто, мелкая сошка, проложившая себя дорогу ложью и предательством! Я же получила свою силу заслуженно, не шагая по трупам!
Она подняла руку и, даже не касаясь мага, заставила его поперхнуться, а потом схватиться за горло. Брион пыхтел и пучил глаза, раздирая шею пальцами, будто пытаясь что-то отодрать от нее.
– Ты совсем забылся, – уже тише добавила Мариона, – раз позволил себе подобную вольность. Мой род древнейший в Алададриэне, моя сила почти безгранична. Я уничтожу тебя, если ты еще раз явишься сюда!
Она опустила руку, и Брион едва не свалился к ее ногам. Надо отдать ему должное, он устоял на ногах и даже, пытаясь изобразить самообладание, спокойно оправил пиджак.
– В любой разговор ты примешиваешь имя моего сына, – сказала Мариона, срывая тот самый бутон, которого касался Брион. – Зачем тебе надо знать суть моей беседы с конфидентом?
– Я не позволю тебе забыть о том, что он сделал, – яростно процедил маг. – Здесь есть часть твоей вины, ты не можешь этого отрицать!
– А я никогда и не отрицала этого. – Голос Марионы вновь стал ледяным. – Но и твоя вина была. Ты оттолкнул их, когда они явились за помощью. Твой брат обозлился, и эти глупцы воплотили в жизнь откровенно идиотскую идею. Теперь мы имеем то, что имеем. Они были молоды, самолюбивы и глупы, Брион. А вот мы с тобой совсем другое дело.
– Не смей винить меня…
– Смею, – жестко сказала Мариона. – Виню тебя, как саму себя. Мы оба упустили наших детей. И ты бесишься именно из-за того, что хорошо понимаешь это. Вымещаешь злобу на Итаниэле лишь потому, что он выжил.
– Да! Да, черт возьми! Я злюсь на Итана за то, что он выжил. Он втянул Экрена в это безумие, а потом бросил!
Итан отыскал мои пальцы и стиснул их так, что я едва не вскрикнула. Пришлось прикусить губу, чтобы подавить болезненный стон. Какие муки он сейчас переживал, даже подумать страшно.
– Ты знаешь, что это ложь, но все равно упиваешься ею. Тебе легче обвинять кого угодно, но только не себя. Я была там, помнишь? Итаниэль сделал все, чтобы спасти друга, но Экрен принимал решение сам. Мой сын был бессилен что-либо исправить.
– Твоим сыном двигала похоть. Страсть к бездушной твари, желающей обладать магией, – тихо сказал Брион.
– А твоим братом – любопытство и жажда открытий новых заклинаний и новых возможностей!
На некоторое время в саду воцарилась тишина. Итан ослабил хватку, он внимательно наблюдал за матерью – за ее лицом, движениями, выражением глаз.
– Это пустой разговор, Мариона, – наконец проговорил маг.
– И снова ты не ответил мне, – недовольно процедила она. – Как связаны мой сын и конфидент? Почему ты примчался, словно смерч?