Вскоре в дверь негромко постучали, и Итан был вынужден подняться. Он оделся и пошел посмотреть, кто нас побеспокоил.
– Госпожа Мариона решила, что вы проголодались, – послышался робкий женский голос. – Она спрашивает, обед подать сюда или вы спуститесь к семье?
– Мы спустимся, Рина, только сначала помоги Этель привести себя в порядок, – ответил Итан, пропуская девушку в спальню.
И снова мне посчастливилось увидеть и получше разглядеть прекрасную девушку-эльфийку. Точеные, чуть заостренные черты красивого лица, сияющие голубые глаза с золотыми вкраплениями, светлые, лихо закрученные и собранные на затылке волосы, и аккуратные остренькие ушки.
– Этель, это Рина, она поможет тебе одеться к обеду, – сказал мне Итан.
Мне, завернутой всего лишь в простыню, было немного неловко сидеть перед служанкой Марионы, глаза которой озорно сияли. Девушка попыталась скрыть улыбку, но у нее это плохо получилось. Я почувствовала, как кровь прилила к щекам. Они тут же запылали.
Итан усмехнулся, глядя на меня, и ушел в ванную комнату.
– Ты эльф? – робко спросила я, сама понимая, что вопрос откровенно глупый, а ответ на него очевиден.
– Да, – улыбнулась Рина. – Я помогаю госпоже Марионе с нарядами и прической. Помогу и вам.
Рина протянула мне руку, а я не знала, как подать ей свою, чтобы не потерять сползающую простыню. Девушка тихонько хохотнула и сделала незатейливый жест рукой. В результате моя простыня обернулась плотнее, а концы ее туго завязались аккуратным узлом.
– Ткани – моя стихия, Этель, – сказала эльфийка. А я, немного удивленная, вспомнила, что привычных обращений «мисс» или «мистер» в Дриэне нет.
Итан вышел довольно скоро, и после этого Рина занялась мною вплотную. Ее ловкие руки помогли мне освежиться и привести волосы в порядок. Ничего объяснять ей не пришлось. Эта девушка будто сама знала, что я люблю простые и незамысловатые прически. Потом она обошла меня кругом несколько раз, улыбнулась и наколдовала сначала нежнейшее нижнее белье, а следом чудесную юбку с широким поясом и элегантную блузу с высоким кружевным воротником. Получилось очень красиво.
– Готова? – спросил Итан, вставая с кресла.
Я внимательно посмотрела в любимое лицо и заметила тревогу, которую Итан пытался скрыть. Даже представить трудно, что он сейчас испытывал. Нужно много храбрости, чтобы спуститься к людям, которые долгие годы были разбитой семьей, и склеить все так, как и должно быть.
– Я буду рядом с тобой, – тихо сказала я. – Все будет хорошо. Они любят тебя и хотят все исправить.
Итан благодарно улыбнулся, и мы вышли из комнаты. Нас уже ждали в большой столовой. Родители и братья с сестрой Итаниэля замерли, как только мы вошли. Повисла неловкая пауза. Никто из них не представлял, как себя вести в этой ситуации.
– Я так ни разу и не сказала вам, что дом просто чудесный, очень уютный, – сказала я, чтобы заполнить образовавшуюся тишину. И снова мне стало неловко, когда сообразила, что вся семья Итана прекрасно понимала, для чего мы уединились в его спальне.
– Я очень рада, что тебе нравится наш дом, – ответила Мариона, продолжая смотреть на сына.
Я перевела взгляд на Итана, который, казалось, застыл на месте. Осторожно я сжала его пальцы; он вздрогнул, словно просыпаясь, и крепче перехватил мою ладонь.
– Очень вкусно пахнет, – сказал он. – Признаться, мы ужасно голодны.