— Понимаю, родная. — Он прижал меня сильнее. — Я не могу исполнить это желание, но могу обещать все время быть рядом, что бы ни случилось, чем бы это ни обернулось.
Мне не нужно было отвечать на эти слова, Артур увидел все, что я хотела сказать, в глазах, наполненных любовью и благодарностью. Еще немного понежившись в объятиях мужа, я нехотя оторвалась от него:
— Давай покончим с этим! Давай попробуем вернуть мне воспоминания!
Аддерли кивнул и вышел в соседнюю комнату, а я обняла себя руками, пытаясь избавиться от озноба и подготовить себя к тому, что принесет мне встреча с прошлым. Я боялась, откровенно боялась того, что увижу, но и оттягивать смысла не было. Я никогда не буду готова по-настоящему.
Сверток с одеждой мы разворачивали вместе, но, как только платье оказалось в моих руках, Артур отступил, решив погрузиться в чтение отчетов о том, как меня нашли, и прочих подробностях того времени. Как и говорила Ада, среди бумаг оказалось много зарисовок, которые поразили даже меня. Мое лицо, закованное в лед, смотрелось зловеще и было передано с такой точностью, что я поежилась, вновь ощущая холодок, бегущий по спине.
— Господи боже, — прошептал Артур, рассматривая рисунки, которые изображали то, как я приходила в себя, и последующую жизнь в магистиуме. Я была похожа на обезумевшую. Жуткое зрелище.
Чтобы отвлечься, снова взяла в руки платье и попыталась вспомнить его, но, сколько ни напрягалась, так и не смогла воскресить в памяти ни ткань, ни цвет, ни фасон. Этот наряд все еще оставался чужим для меня. Заколка тоже не произвела на меня никакого впечатления. Я присела на кровать и очень осторожно взяла в руки маленькое и изящное колечко с крохотным изумрудом. Внутри все сжалось и образовалась непонятная пустота. Узорная оправа красиво обрамляла камушек и тонким кружевом переходила в ободок. Очень искусная работа, несомненно выполненная специально для меня Томасом Марлоу.
Думая об этом, я не ощущала ровным счетом ничего. В груди не разгорался огонь любви, не рождалась нежность и не всплывала привязанность. Я смотрела на изысканную вещицу и не решалась надеть ее на палец. Помнила слова Томаса о том, что я должна сберечь кольцо, что оно очень важно, но ничегошеньки не чувствовала.
— Ты видела раньше эти вещи? — оторвавшись от чтения, спросил Артур.
— Нет, я довольно долго была не в себе. После того как лед растаял, платье вымокло, и меня переодели. Как я понимаю, все вещи собрали в одном месте и не считали нужным возвращать их мне.
— Почему?
— В то время, пока я жила в магисгиуме, моя магия будто дремала, и, думаю, Огюсту и в голову не пришло, что кольцо может быть магическим.
— Очень интересно, ведь уже само то, что ты проспала во льдах сотню лет, должно было навести на мысль о магии.
— Согласна, но Огюст очень пристально наблюдал за мной в течение полугода и, не обнаружив никаких иных следов магии, отверг эту мысль, пытаясь отыскать другие ответы.
Я продолжала вертеть колечко в руке и откровенно трусить. Артур разгадал обуревавшие меня чувства и отложил бумаги совсем. Муж присел на корточки около меня и взял мои руки в свои:
— Я рядом, мы справимся.
— Знаю, — ответила я, касаясь ладонью его лица.
Некоторое время я смотрела в глаза мужчины, который одним своим существованием делал этот мир лучше, а потом выдохнула и надела колечко на палец.
Комната содрогнулась, перед глазами все поплыло, и я крепче ухватилась за руку Артура, словно за спасательный круг.