В груди что-то сдавило, и теперь уже я потеряла дар речи. Из легких медленно выходил воздух, на душе становилось скверно. А еще ужасно неловко за то, что я могла подумать, будто мистер Аддерли мог сделать мне предложение о браке.
— Мисс Хоггарт, — попытался он объяснить, — наше путешествие в столицу будет явно непростым. Место, куда мы прибудем, принесло вам много горестей, и, чтобы иметь основания стоять за вашей спиной и открыто представлять ваши интересы, я бы предложил поменять вашу фамилию. Мы станем супругами лишь в документах.
Я тряхнула головой, опять не понимая смысла его предложения. Он хочет заключить фиктивный брак? Но не перебор ли это? Даже ради моей безопасности и репутации — это слишком радикальный шаг.
— Не пугайтесь, прошу вас, — смутился он, — я всего лишь закажу вам новые документы, чтобы в столице мы могли представиться мужем и женой. Я ни в коем случае не посягаю на вашу свободу и не хочу принуждать к браку со мной.
Обдумав слова инспектора, даже не поняла: мне радоваться или грустить? В его словах было рациональное звено, без сомнения. Я не могла этого отрицать. Путешествовать наедине с посторонним мужчиной даже сейчас еще считалось распутством, а вот с мужем — совсем другое дело.
Я открыто посмотрела в лицо инспектора и попыталась понять, почему он нервничал. Мысль о браке со мной пугала его или он думал, что она пугает меня?
— Если вы считаете, что так будет надежнее, то я согласна, — ответила ему, когда экипаж остановился возле участка.
— Хорошо, — облегченно выдохнул мистер Аддерли, — тогда я дам необходимые распоряжения, чтобы документы были готовы к завтрашнему вечеру.
Инспектор вышел на улицу и помог мне спуститься на землю. Ночная прохлада заставила поежиться и подумать о том, что пора бы уже весне вступить в свои права.
Участок, несмотря на ранний час, жужжал как улей. Констебли оформляли многочисленные аресты. Помещение кишело всевозможными рабочими с разными повреждениями на лицах и телах.
— В чем дело, Райли? — поинтересовался инспектор у подоспевшего констебля Брикмана.
— Снова железнодорожники с каменщиками поцапались, сэр! Только в этот раз они были особенно агрессивны. Не знаю, что уж на них нашло, но переполох они устроили нешуточный. Драки были кровавыми, четверо погибших.
— Ох! — воскликнула я и прикрыла ладонью рот.
— Прошу прощения, мисс Хоггарт, — смутился Райли. — Я вас не сразу заметил.
— Что послужило поводом? — сурово спросил инспектор.
Ответа я не слушала, вглядываясь в разъяренные лица мужчин и даже нескольких женщин. Было что-то общее в их выражениях. Мне казалось, когда основная потасовка закончилась, этот гнев должен был схлынуть сам собой. В крайнем случае он мог остаться у зачинщиков, но не у всех же участников? Я сделала несколько шагов к одной из женщин, пытаясь понять, что именно показалось мне странным. Присмотревшись к ее лицу, я обратила внимание на ее какие-то мутные глаза, будто подернутые легкой дымкой. Внутри что-то дрогнуло в неясном предчувствии. Женщина бросила на меня взгляд, а потом рванулась из рук констебля, который, на мою удачу, смог ее удержать. Я резко отпрянула и налетела спиной на инспектора.
— Простите, — пробормотала, продолжая бороться с нарастающей тревогой. Что-то было не так.
— Пойдемте в мой кабинет, мисс Хоггарт, — негромко предложил Аддерли, — Морриса Хактона сейчас приведут.
— Кого? — рассеянно переспросила я.
— Мо, сутулого Мо. Его полное имя Моррис Хактон.