Я почувствовала острое желание сделать гадость этому человеку. И, скорее всего, не смогла бы себе отказать. Но Конрад вновь закашлялся, схватил меня за локоть и прохрипел:
– Умираю уже от удушья. Как же здесь воняет, гера. Хотите, чтоб мой отец написал жалобу на академию и полисмагию этого городишки? Здоровье Дорахов дорого!
– Да, Гомер, – ответила я. – Пойдемте, я провожу вас. Если мы больше здесь не нужны, конечно.
Я посмотрела на мэра с капитаном. Те дружно отправили нас подальше, продолжая беседу уже на другую тему.
До магобиля мы дошли молча. Уселись и всю дорогу смотрели в окна каждый со своей стороны. А потом, попрощавшись с водителем, прошли в гостиницу.
И тут Конрад, проявляя чудеса эрудиции, попросил:
– Если решишь его проклясть, Лиара, то делай все максимально аккуратно. Чтобы ответственность не повесили на академию. Здесь простой вспышкой гнева не обойтись. Понимаешь?
Я посмотрела на Экхана и тихо спросила:
– Ты знаешь Миртона Эшера? Сына мэра.
– Хороший парень, – кивнул Конрад. – Несмотря на то, что Мимис держит жену в черном теле и шантажирует ею сына, чтобы делал все, как надо отцу. Иногда мэр разрешает своему другу, директору местной магической школы, ради забавы практиковать на Эшере экспериментальные проклятья. Налсур несколько раз незаметно помогал снять неправильные плетения.
– Ты так просто говоришь о таких диких вещах… – прошептала я.
– Мир жесток, – пожал плечами Экхан. – Невозможно все принимать близко к сердцу. Так можно умереть совсем молодым.
– Значит, Налсур об этом тоже знает? – спросила я севшим голосом.
– Он мне и рассказал, – кивнул Конрад. – Лично выяснял, откуда на парне остатки проклятий. В академии много проблемных студентов, Лиара. – Экхан внимательно посмотрел на меня. – Они не любят жаловаться или просить помощи. Боятся довериться не тому человеку. Налсур старается помогать всем по мере сил и возможностей. Аккуратно. Без лишнего давления. Потому что если давить, сопротивление лишь нарастает. Ты ведь понимаешь, о чем я?
Я понимала. Безусловно. Но отчего-то никогда не задумывалась, насколько много людей могло попасть в ситуации, подобные моей, или даже в худшее положение. Нет. Я просто не хотела задумываться. Сколько еще таких темных, боящихся довериться? Понимающих, что поддержки нет и не будет? Погружающихся в болотную пучину, из которой нет хода назад…
За последние семь лет я научилась лишь одному: лелеять и пестовать собственные обиды. Так было спокойней. Так проще. Такой же путь выбирало большинство. Чем он заканчивался? В голове моментально всплыл образ сумасшедшей ведьмы с совершенно пустым взглядом.
Развернувшись, я молча ушла. Поднялась в нашу с Юлией комнату с единственной мыслью: смыть с себя грязь этого дня. Не только запах гари, которым я пропиталась насквозь, но и чувство, прицепившееся ко мне и не желающее отпускать.
Сострадание. Желание помогать тем, кого я даже толком не знала! Например, несчастной суккубе. Или Миртону Эшеру. Помогать всем тем, о ком вскользь упомянул Конрад.
Но ведь это противоречило самой сути темных!
Или нет?