– Как это бомба? Зачем бомба в еде?
– Так вся академия на воздух взлетит!
– Это Сильвер, гад! Говорит, что я толстый, а я не толстый! И пнул!
– А все потому, что по кухне ходят все, кому не лень, – вздохнула я. – Ладно, ребятки, за дело. Встаньте-ка все вот тут, у стены.
Домовые дружно бросились туда, куда я указала. Я встала у входа в кухню, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, выравнивая дыхание и успокаиваясь, и начала прясть заклинание.
Оно было очень сложным. Нужно было укутать кухню так, чтобы никто, кроме меня, домовых, Вайдфогеля и Мартина, не мог бы проникнуть внутрь без разрешения.
Господа студенты, для вас мы поставим на каждом этаже ящик с закусками. Господа преподаватели, присылайте слуг и домовые выдадут им подносы с чаем, кофе и выпечкой. Но никто больше не войдет на кухню просто так.
– Вигвард, ты теперь повышен до старшего по кухне, – сказала я, и домовой важно распушился и замурчал. – Твои обязанности – встреча и сопровождение поставщиков от въезда в замок до входа на кухню. Вот, возьми.
Заклинание висело передо мной огромной полупрозрачной сетью. На ее скрученных нитях сгущались капли дополнительных чар, похожие на драгоценные камни. Я сняла один, нежно-зеленый берилл, созданный на базе камня Жельдра, и бросила его Вигварду – тот поймал на лету.
– Если у поставщика будет что-то опасное, камень нальется красным, – объяснила я, продолжая ткать. – Тогда просто посильнее сожми его в лапе, поставщика приморозит, а там придем мы с ректором и разберемся, кто он и что везет.
Чем дольше работаешь со сложными заклинаниями, тем сильнее головная боль. Начал ныть нос: когда-то на первом курсе академии мы с девочками играли в мяч, и Ханна Хэмич случайно организовала мне хорошую подачу в лицо, нос тогда гудел примерно так же.
– Видали, да? – Вигвард запрыгнул на подоконник и показал товарищам камень. – Вон чего у меня есть! Я теперь старшой!
Новые нити текли от моих пальцев, скручиваясь и вливаясь в общий узор. Теперь кухня будет неприступной крепостью, сюда не проберется никакой гад со своими гадскими планами.
Норберт сбежал не просто так. Я точно знала: сейчас он пытается найти проход в академию. Стало даже жутко: он вполне способен был убить и прикопать какого-нибудь студента, принять его облик и оказаться внутри. Надо будет сказать Мартину о дополнительных чарах подлинности, которые всегда показывают, кто ты на самом деле.
Нос болел все сильнее, но я почти закончила работу. Еще немного и…
Вдалеке послышался звон. Я обернулась: коридор, который вел к кухне, был пуст и ярко озарен доброй дюжиной ламп, но мне все равно казалось, что там кто-то есть.
– Ульрих? – окликнула я. – Это ты?
Привидения практически не разговаривают с людьми. Даже наш замковый монах, приглашая выпить с ним стаканчик, просто подмигивал и кивал в сторону погребка. Надо было пойти, куда звали, нацедить вина из бочки – тогда монах кивал: “Будем!”, вот и все общение с ним.
Никто не отозвался, но ощущение взгляда сделалось еще четче. Я сделала шаг назад, отступая под защиту своих чар, и почувствовала дуновение холодного ветра в лицо.
“Я здесь, – будто бы сказал кто-то. – Я здесь, и ты это знаешь”.