Привидение – это посмертный разумный оттиск чьей-то души. Они бывают спокойные, вроде нашего пьяницы-монаха, бывают шутниками, как Ульрих, а бывают и злобными мстительными тварями.
– Привидение можно развеять мощным направленным заклинанием, – угрюмо произнес Мартин. – Но я не думаю, что кто-то из преподавателей или студентов хотел бы расправиться с Ульрихом.
– Зато я знаю, – пробормотала я. – Это Норберт. Он уже в замке.
Госпожа Патриция от неожиданности слишком резко провела ножом по блинчику, и лезвие заскрежетало по тарелке. Мартин ободряюще накрыл мою руку своей.
– Мы с Джерритом обошли весь замок, – сообщил он. – Никого из посторонних не обнаружили. Добавили новые защитные чары. Если Норберт сунется сюда, его просто испепелит.
Он говорил уверенно и спокойно, я хотела ему верить, но знобящее предчувствие беды отказывалось покидать душу.
– Кто так поступил с Ульрихом, если не он? – спросила я. – Это знак нам всем. “Я приду, и вам не поздоровится”.
Госпожа Патриция пожала плечами.
– Призрак может рассеяться и сам по себе, – сказала она. – Возможно, душа Ульриха наконец-то дождалась небесного суда, и все ее отпечатки развеялись.
– Судя по выражению его лица, он попал в ад, – пробормотал Мартин. – Ничего себе поздравление с бракосочетанием.
Домовые расстарались: блинчики были хороши. Тонкие, нежные, они так и таяли во рту, а мне кусок в горло не лез. Не верила я в то, что Ульрих растаял сам по себе. Много веков с ним все было в порядке, и вот именно теперь наступил конец.
Странно. А ко всем странностям надо относиться очень осторожно. Особенно если рядом шастает тот, кто готов на все ради своих целей.
– Что касается бракосочетания, – сказала госпожа Патриция, – то у меня для вас подарок.
Она извлекла из сумочки два маленьких бархатных мешочка и протянула нам. Я растянула завязки, и на ладонь выскользнул гладкий цитрин – желтый, яркий, солнечный. Камень поймал луч солнца из окна, и в глубине проступили руны.
– Артефакты на семейное благополучие и здоровое потомство, – объяснила проректор. – В моей семье всегда делают и дарят такие. Пусть ваша совместная жизнь будет долгой, легкой и счастливой, а ваши дети и внуки вас радуют.
Мы искренне поблагодарили ее, и Мартин поинтересовался:
– Как, кстати, ваши внуки? Я слышал, Эгберт делает карьеру в министерстве иностранных дел?
Госпожа Патриция кивнула.
– Это не мальчик, это счастье родителей и бабушки. А вот Эгмунд шалопай! Мы все хотели, чтобы он пошел по военной линии, а он поступил в академию художеств. Рисует сейчас батальные полотна и портреты генералов в образе великих полководцев.
– Ну, он все равно связан с армией, – заметил Мартин, и в это время в столовой появилась Анна.