И добавила:
– Ты все сделал правильно. А с деньгами… ну, еще придумаем что-нибудь. Не пропадем. И академия не пропадет.
Мартин рассмеялся и приобнял меня за плечи.
– Я смотрел на семейную жизнь родителей и думал, что это огромный труд, жить с кем-то. Постоянно идти на компромисс и примиряться с несовершенствами. И теперь удивляюсь, что все так легко!
– Твои родители были истинными? – спросила я.
– Нет. Они слишком горячие драконы. Постоянно кипели, скандалили, ругались. Сейчас я даже не знаю, в какой части света путешествует отец.
– Зато я знаю, где мой, – вздохнула я. – Горюет о Норберте. Ну… впрочем, он не знает, о чем именно горюет.
– И хорошо, что этого никогда не случится, – серьезно произнес Мартин.
Именно отец Мартина, господин Бруно Грюнвальд, создал методику изучения существ, которые обитали в зеркалах. Вечером, после ужина, когда я дала задания домовым и пришла в ректорат, там уже все было готово для работы. В зале для заседаний сдвинули мебель к стене, в самом центре установили большое зеркало, и Джейн вычерчивала последние руны на его поверхности. Они наливались неприятным зеленоватым светом и погружались в глубину.
– Ну вот! – довольно воскликнула она, сделав несколько шагов назад и рассматривая свою работу. – Бруно тот еще, конечно, фрукт и овощ, но его система рун всегда работала отменно!
Джеррит, который вызвался помогать, натурально мотал на ус все сказанное. Я вспомнила его руку, обгоревшую до костей во время охоты на глубозеркального призрака, и поежилась.
– То есть, для охотника это безопасно? – поинтересовался Джеррит и, когда Джейн утвердительно качнула головой, довольно воскликнул: – Прекрасно, теперь не придется сгорать, когда ловишь глубозеркальных призраков!
Джейн посмотрела на него, как на дурачка.
– Вы что, руками их ловите? – осведомилась она таким тоном, словно в бальном зале кто-то сделал лужу.
– А чем же? – ответил Джеррит вопросом на вопрос. – Удочек для этого не придумано.
Джейн выразительно закатила глаза.
– Вот вам удочка, методике уже десять лет.
– Долго же новости к нам едут из столицы! – рассмеялся Джеррит и вдруг посерьезнел и указал на зеркало. – Смотрите-ка. Началось.
Зеркальная гладь пошла волнами. Послышался треск, в лицо повеяло морозом, и я почувствовала, что падаю.
***