Мы проскользнули сквозь разноцветную шумную толпу и, миновав холл, вышли на улицу. Тут, в поместье, находящемся самую малость южнее столицы, было ощутимо теплее, но Кэвин, как настоящий джентльмен, накинул мне на плечи свой смокинг, оставшись в одной рубашке.
— Я бы не замерзла, — стало неловко. Теперь терпеть неудобство и холод придется ему.
— Зачем мне чихающая помощница? — тихо спросил он, заставив пробежать по телу теплую волну.
Кэвин постоянно упоминал нашу работу, словно обезоруживая меня. Лишая возможности возражать и сопротивляться. Это не забота обо мне как о женщине — такого я бы не позволила, а беспокойство о сотруднике — это сразу меняет ситуацию.
— Мне чихающий начальник тоже не нужен, — попыталась я скрыть неловкость за шуткой. — Тем более нам сегодня спать в одной постели.
После этой фразы сердце скакнуло, а я еще зачем-то совершила невероятную глупость и посмотрела Кэвину в лицо, наверное, чтобы потеряться в темных, как бездна, демонических глазах. Они затягивали черными омутами, а иногда горели алым.
— Знаешь, сейчас все гости в зале. Может быть, самое время прогулять до склепа и, так сказать, оценить фронт работ? — На рабочей волне я чувствовала себя не в пример увереннее.
Кэвин ухмыльнулся и покачал головой:
— Ты любишь прятаться за работой, да, Кетсия?
— Я не прячусь за работой, — улыбнулась я. — Я просто работаю. Мы ведь за этим сюда приехали? Так?
— Да, за этим, — начальник не стал спорить, просто приобнял за талию и увлек по темной аллее куда-то в глубину мрачного, плохо освещенного парка.
По мне, тут и без склепов с мертвецами было достаточно жутко. Но имелся в этом и один неоспоримый плюс. Сейчас у меня ноги подкашивались не от волнующего ощущения, которое давало присутствие рядом красивого мужчины, а от примитивного страха. «Ну как я могла устроиться личной помощницей к некроманту? Неужели на всю столицу не нашлось ни одной мало-мальски приличной конторы, в которой я могла бы работать, не общаясь с трупами?» Вопросы были риторическими, зато отвлекали от размышлений о том, какие красивые губы у начальника, особенно когда они изгибаются в усмешке.
На улице была приятная, пахнущая осенью свежесть. Здесь, вдали от города, все запахи ощущались ярче, да и сам воздух казался гуще. Я вдыхала его полной грудью и понимала, как сильно мне не хватало этого в густонаселенной столице, где концентрация человеческих эмоций и магии такова, что не получается избавиться от влияния чужой силы, утяжеляющей воздух.
Мы медленно брели по слабо освещенной тропинке, и наши удлиненные кривоватые тени на каменной дорожке казались нечеловеческими. Вообще мир теней был совсем другим. Длинные и нескладные наши фигуры, корявые ветви деревьев, изломанные стволы.
— Когда я попадаю в такие старинные усадьбы, то начинаю мечтать прикупить себе такой же домик где-нибудь в этом районе… тут просто чудесно гулять вечерами.
— И что останавливает? — с издевочкой спросила я. Все же очевидно, купить тут дом почти нереально, он стоит баснословных денег. И лишь счастливчикам суждено вдыхать свежий воздух вблизи озера. Остальные могут исключительно мечтать, как Кэвин.
Ответ начальника меня удивил.
— А потом я возвращаюсь в город и забываю о своем желании, потому как наваливается много работы… Не до планирования размеренной деревенской жизни.
— То есть тебя останавливает только забывчивость? — скептически уточнила я.
— Ну, почему же? — он, кажется, не понимал намеков. — Меня останавливает еще то, что я не очень хочу покупать дом для братьев, сестер, родителей и племянников. Я хочу, чтобы в райском месте жила моя семья, а семьи у меня пока нет, поэтому нет и загородного дома. Одному удобнее жить в лофте. Но когда-нибудь он обязательно появится. Детям и беременным женщинам свежий воздух и положительные эмоции жизненно необходимы.