— Она? — Поводья были пока у Ивана, что мешало реализации коварного плана. — Кто — она?
— Ну разумеется, Маняша. Я же обещал тебе ее найти.
Он запрыгнул в седло, я покачнулась:
— Стой! Боком неудобно! Мы в скорости потеряем. Да не ерзай так!
Юбка задралась почти до бедер, но мне было плевать, я перекинула колено через лошадиную шею, сжала коленями круп, отобрала поводья.
— Дорогу указывай да держись покрепче! — Я дала шенкеля.
— Бешеная, — произнес Зорин, как мне показалось, восхищенно.
Дождь перестал быть заметен, а может, и вовсе перестал. Широкая грунтовая тропа за вершиной холма сменилась узкой тропинкой, пришлось пустить лошадь шагом.
— Нам на другую оконечность острова надобно, — сказал Иван, — это верстах в пяти, дальше бездорожье начнется.
— Что там? Маняша сильно пострадала? Где ты ее нашел? Как? Когда?
— Там военный морской госпиталь, куда я твою Маняшу на излечение определил. Главное, что она жива, о состоянии справимся у лекарей. — Он отвечал по порядку, дыша мне в шею и что-то пытаясь сделать руками.
— Что за непристойности?
— Юбку хочу опустить.
— Свою заведи, с ней и упражняйся, а мою не замай.
— У тебя панталоны видно.
— И панталоны прикупи личные. Ты не ответил. Когда? Где? Как?
— За полночь, она в холмах блуждала. Когда господин Фальк Крампуса упокоил…
— Околоточный?
— Не перебивай, у меня и так все силы на то, чтоб в седле держаться, уходят.
— Был бы нормальный чародей, наколдовал бы лошади второй вагон, да и бедному гнуму с демонами сражаться бы не пришлось.