Я придумала приличный способ и сделала вид, что пытаюсь заглянуть под стол. Зорин отвернулся от Натали, помог приподнять мне скатерть, затем, не отпуская моей руки, сообщил:
— Гаврюшенька вас, Серафима Карповна, к столу сопроводил, да и был таков, наверное, не голоден.
Я посмотрела в голубые глаза чародея с угрозой:
— Вы уверены?
— Абсолютно, — заверил тот меня и опустил скатерть, прикрывая ее краем наши теперь сплетенные пальцы.
Ах так? Я разозлилась просто до безумия. Да что он себе позволяет? Будь здесь Маняша… Ух она бы ему устроила! Какое бесстыдство! Будто влюбленная парочка под столом за руки держимся.
— Однако, Фимочка, — негромко, но так, что все услышали, обратилась ко мне кузина, — являться на обед без дуэньи в твоем положении и нежном возрасте…
— На время болезни Марии Анисьевны, — вдруг строго сказала Шароклякина, — я вполне могу исполнять ее обязанности. Я женщина пожилая…
— Да какая вы пожилая, Лариса Павловна, — возразила я, удачно вспомнив имя-отчество Шароклякиной.
— Ах, бросьте, Серафима! — Матрона кивнула официанту, позволив убрать приборы. — В матери вам, пожалуй, по возрасту гожусь, в опекунши тем паче. А вот вы, дражайшая Наташенька, что ж свою гризетку отсадили?
Я поискала взглядом, рассмотрела Лулу за дальним столиком у окошка.
— Не хотелось неудобств от многолюдья создавать, — проворковала Натали и вздохнула, направив укоризну в мою сторону.
— В тесноте, да не в обиде, — отрезала Шароклякина.
Я испугалась, что она сейчас примется гнать кузину к ее горничной, но обошлось. Подали десерт, и все отвлеклись на кремовые эклеры в поземке сахарной пудры.
Иван Иванович сладости не кушал. Потому что правая рука у него была занята, а левой орудовать было несподручно. Это я поняла с некоторым злорадством и так же злорадно потянулась к лакомству.
— А вы что ж, Наталья Наумовна? — вопросил Сиваков со стариковской галантностью. — Фигуру бережете?
— Не хочется, — вздохнула кузина. — Мне много не нужно, глоток воды, кусочек хлеба…
Охлажденный крем скользнул по небу, я отложила пирожное, отпила кофе, горький, пряно-горячий, его вкус идеально дополнил сладость эклера. Я даже зажмурилась от удовольствия, а открыв глаза, заметила, что Зорин внимательно на меня смотрит. Натали отвлеклась на беседу с Спиваковым, чем чародей не преминул воспользоваться.
— Отпусти, — попросила я одними губами.
Он покачал головой.