— Которое?
Хм, а это вопрос. Платьев у меня несколько… несколько десятков. И это я сейчас только о прогулочных. Давайте поразмыслим, кого именно наш князь должен во мне завтра увидать?
— Серое, узкокроеное, — наконец решила я. — К нему — палантин на меху и ботильоны. Да посмотри, чтобы каблучок низкий был да носок не острый, а закругленный.
Маняша кивала, запоминая.
— Ты же сокрушалась давеча, что серое брюнеткам не к лицу, больно блеклое.
Я посмотрела на свое отражение в оконном стекле. Блеклость — именно то, что нужно. Нынче в моде девы болезненные да утонченные, так что большеротые брюнетки, да еще с лицом, с которого будто малиновое варенье ели, поскромнее быть должны.
Я подперла щеку изнутри кончиком языка. Родинка еще эта! Нет, кавалеры мне, конечно, разливаются соловьями про «роковую мушку в уголке рта», которую никто забыть не может, но меня она раздражает до невозможности. Может, запудрить?
Зевнув, я покачала головой.
— Давай-ка почивать, чадушко, — решительно сказала Маняша. — Утро вечера мудренее.
— А платье?
— Минутное дело. — Нянька взбивала подушку на моей стороне кровати. — В гардеробной — порядок, что на плацу солдатском, все по ранжиру, по фасону разобрано.
— И то правда. — Я скинула на пуфик шлафрок, оставшись в сорочке, и улеглась в постель.
Маняша погасила один за одним все светильники, оставив лишь крошечный ночник на прикроватной тумбе.
— Мне показалось, кто-то в море купается.
— Так то показалось, — донеслось из-за ширмы, где переодевалась нянька. — А кому кажется, тому креститься надо.
И я отошла ко сну под негромкое бормотание нянькиных молитв.
Небо было низким и хмурым, ветер — пронизывающим до костей, Маняша раздражала ворчанием, а ботильончики (мягкой на вид кожи) нещадно натирали ноги.
— Сама говорила, чтоб носочек круглый, — бормотала нянька, волоча по тропинке огроменный брезентовый кофр. — Страдай теперь. И что за фантазии, столько вещей с собою на разведку…
— Давай помогу, — примирительно предложила я, хватаясь за свободную ручку поклажи.
— Вот еще. — Она дернула кофр к себе, споткнулась о кочку и едва устояла на ногах.