Я вздохнула, поморщилась от напомнившего о себе уха, встала неспешно изх кресла и пошла к входной двери. По пути оделась еще в две кофты, открыла дверь и вышла в холодный коридор. Надо было спуститься на кухню, подогреть чайник, выпить очередную порцию кипятка.
Дождь за стеной усадьбы превратился в сплошную серую завесу. Ингу, похоже, сегодня можно было не ждать. А значит, последняя порция шарты доставалась сегодня мне. Оставалось надеяться, что к завтрашнему утру распогодится, и Инга сможет вернуться в усадьбу хоть с чем-то съедобным.
Шарту я ела медленно, неспешно и не особо охотно. Мне хотелось разнообразия, хоть какого-нибудь. Один и тот же рацион ужасно надоедал. Пусть я и на Земле не шиковала, но там хоть была возможность сменить один вид крупы на другой. Здесь же ешь, что дали, и не выделывайся.
Закончив есть и вымыв за собой посуду, я поднялась наверх и легла спать. Какая разница, день сейчас или ранний вечер. Мой больной организм требовал отдыха.
Обычно мне ничего не снилось, ну или же я забывала о своих снах, едва просыпалась. Редко когда сон был настолько красочным и эмоциональным, что я его помнила после пробуждения. Здесь, в этом мире, я вообще не видела снов. Но не в этот раз. Мне приснился широкий просторный зал с высокими мраморными колоннами. «Французские» окна давали достаточно света, чтобы можно было рассмотреть каждую пылинку на полу или стенах. Кроме высокого кресла, похожего на трон, и ярко-желтой дорожки, постеленной от двери до кресла, в комнате ничего не имелось. На кресле, откинувшись на обитую красным бархатом спинку, сидел старец. Именно это слово пришло мне на ум первым. Высокий, мощный, широкоплечий, с длинной белой бородой и густой шевелюрой, тоже белой, вернее будет сказать, седой, пожилой мужчина смотрел на мир пронзительным внимательным взглядом фиолетовых глаз.
Едва я появилась в зале, мужчина повернул голову в мою сторону, словно рентгеном, прошил взглядом и произнес покойно, безэмоционально:
— Вернулась, значит. Я ждал тебя. Где ты? Я приду за тобой.
Я открыла было рот, чтобы объяснить, что он меня точно с кем-то перепутал, но в этот миг меня выкинуло из сна.
Я проснулась в своей комнате, на своей кровати, несколько секунд пыталась сообразить, что, собственно, это было, а потом поняла: я не ощущаю болезни. За время сна я полностью выздоровела. Ни ухо, ни горло, ни нос — меня ничего не беспокоило.
— Чертовщина какая-то, — проворчала я про себя, поднимаясь и садясь на постели. — Магия, чтоб ее.
Я заглянула в спальню Инги — ее на месте не оказалось. Зато на кухне восхитительно пахло свежевыпеченным хлебом. И хлопотала у плиты моя помощница.
- Доброе утро, лейра, — улыбнулась она.
Утро, значит. Что ж, мой организм не подвел хозяйку и захотел спать именно ночью.
— Доброе, — я вернула улыбку. — Ты давно вернулась?
— Час назад примерно. Как дождь прекратился.
Правда? А он прекратился?
Я посмотрела за окно: серость есть, дождя нет. Что ж, еще одна хорошая новость с утра.
Следующие три недели прошли без происшествий. Инга дважды посещала родственников, приносила продукты в обмен на услуги травницы и магички. Я оставалась дома — читала книги, все, что у нас были. Оказалось, что магические тексты, не подпускавшие к себе Ингу, спокойно давались в руки мне. Правда, я в них ничего не понимала. Все равно что первокласснику открыть вузовский учебник по высшей математике или сопромату, например. Поэтому я читала учебник истории и сказки — те книги, что были доступны моему пониманию.
Мир Анорас заселяли разные расы, не все из них показывались на глаза людям, были и такие, что жили в отдалении от остальных, обособленно. Никаких войн или междоусобиц. Каждая серьезная, кровавая стычка каралась богами. Но и без стычек далеко не все было ладно в разных королевствах. Так что о золотом веке здесь даже не слышали.
За все это время мне больше ни разу не снились странные сны. И я не знала, радоваться или огорчаться данному факту.