Я успела закрыть дверь, спрятавшись возле печки.
- Ведьма! Выходи! – кричали мне настойчиво.
Нет, нет, нет! На болота я не пойду! Там достопримечательностей нет! Ну, кроме одной… Одного… У одного… А я что-то вообще не горю желанием совершать по нему экскурсии.
- Жгите избу! – воинственно крикнул кто-то снаружи. – Пусть выходит, ведьма – поганая!
Женщина есть, селенье есть, но кони на скаку и горящие избы в планы этой женщины не входят!
Я пулей вылетела из-за двери, в ужасе видя, как какой-то мужик показывает на крышу моего дома.
- Вы что творите! – возмутилась я, глядя на местных.
- Опомнись, ведьма! – схватили меня бесы, пытаясь остановить и затащить обратно в дом.
- Помоги, ведьма - матушка, девку разыскать! – внезапно переобулись местные, опасливо поглядывая на меня. Вид у них был очень жалобный. Даже шапки поснимали, обнажая зализанные макушки. Если бы не горящий факел в руке молодого парня придурковатого вида, я бы даже решила, что они и правда очень милые.
- Я на болота не пойду! – твердо ответила я, приняв решение. – По деревне – пожалуйста! На болота – нет!
Стоило мне снова зайти в избу, как вдруг послышались крики: «Жги, жги проклятую чертовку!».
Я еще не отошла от двери и от почтительной вежливости. Поэтому дернула дверь обратно, видя, как снова сползают только что нахлобученные шапки. Бабы ревели, обнимая облепивших их детишек.
- Помоги, ведьма – матушка… Без тебя не справимся, - послышался полный почтения голос. Все стояли, бросая на меня робкие взгляды, преисполненные надежды. Сейчас они были милыми, как котята, но я знала, что стоит мне зайти в дом, как начнется!
- Сгинет девка на болотах, - всхлипнула баба, стоящая ближе всех ко мне. Петиция к моей совести закончилась тяжким вздохом, прокатившимся по толпе.
Совесть обычно меня не ела. В последнее время она уныло сидела в наморднике и изредка гадила в настроение. Но тут что-то зашевелилась и посмотрела на меня грустными глазками: «Может, спасем, а?».
Спасем, спасем! А кто нас спасать будет? А? Ничего, что у нас долг перед местным расхитителем девственности? Что мы кредит на силу оформляли, под страстные проценты? Что в нашем договоре есть мелкий шрифт, который нельзя читать детям, чтобы они не узнали, как и при каких обстоятельствах, они появились на свет?
- Найдите нашу Маруську, - послышался голо, полный отчаяния. От толпы отделилось семейство.
Наверное, в каждом человеке есть жалостливая железа. И сейчас ее массажировали взгляды семьи этой треклятой Маруськи. Снятая шапка в дрожащих руках седого сгорбленного отца тоже наминала несчастную железу, требуя выдавить немного жалости и сочувствия. Поджатые губы матери, всхлипывающие красные носы братьев и сестричек, - все они атаковали мою жалостливую железу со всех сторон.
- А в деревне ее точно нет? - спросила я, чувствуя, что начинаю сдаваться.
Сопля, текущая по губе красного от рева мальца на руках у матери пыталась выжать из меня остатки жалости. А что? Все ревут, и он ревет!