- Открывай, ведьма проклятая! – барабанили в мою хлипкую дверь, заставив меня забиться в угол. – А ну быстро открывай! Ишь, че удумала! Схорониться от нас решила! Ну уж нет!
К мутным окнам прильнули любопытные рожи. Я встала, одернула рубаху и мужественно распахнула дверь.
- Без паники! – утешали меня бесы, пока я думала, что же такого успела натворить?
- Явилась! – недовольно переглянулись жители от мала до велика. В дверной косяк почему-то был вбит нож. Прямо по самую ручку. Я попыталась сделать шаг с крыльца, но словно наткнулась на невидимую стену. Меня отбросило назад, пока я с удивлением смотрела на рукоять вбитого ножа, чуть-чуть высовываясь из-за двери.
- Это, чтобы ты из избы не вышла! На всех ведьм действует! И иглы в порог втыкают! – послышался испуганный шепот бесов. – Есть много способов! И голой попой на печку садятся!
- Только на раскаленную! Чтобы получить инвалидность и орден за помощь при задержании! – буркнула я, проверяя рукой невидимую стену. На ощупь она напоминала стекло. Но видно ее не было!
- Шум из избы твоей доноситься! – уперла руки в боки дородная женщина с тяжелой косой. В косе уже виднелась серебристая проседь. На рубахе был красивый орнамент, на юбке – пятно. Она вышла вперед, грозно нахмурившись.
- То воет, то стонет, то хохот стоит страшный! – округлила глаза баба, обращаясь к жителям. – Мимо шла, а там такое творится! И в окне свеча горит! И гармонь играет! И черти в обнимку с утопленницами пляшут! Полсотни набилось! Сама видела! И топочут! И гогочут! Аж жуть берет!
Я заглянула в избу, понимая, что пора бы действительно подать объявление: «Сдам роскошные апартаменты со всеми неудобствами для проведения нечистых корпоративов, бесовских свадеб и проклятых поминок!». Полсотни чертей? Они что? Как селедки в бочке стояли, дыша друг-другу в затылок? Это что за автобус в час пик? Да тут я при всем желании чертей тридцать только затрамбую! Ладно, если с ноги то сорок! Но уж никак не пятьдесят!
Силой воображения я попыталась заставить автобус с чертями танцевать. Но даже воображаемые черти, стоящие, как маринованные огурчики в банке посмотрели на меня с укором. Я поднажала воображением, и черти стали вяло двигаться. Пока что со стороны это напоминало оргию. Только на лицах вместо удовольствия было мучение!
Мы с моим воображением сошлись на том, что черти поднимут руки вверх и будут делать детсадовские фонарики кистями рук. Ух, какое страстное фламенко!
Ну, это ерунда! Это мы уже проходили! В глазах соседей тихие посиделки с подругой всегда превращаются в шумные проводы в армию. К полуночи они плавно перетекали в шабаш с черной мессой и приношением в жертву женской ласке соседского ни в чем не повинного кота.
- Вызывайте милицию! – пожала я плечами. – Где у нас тут закон, что ночью нужно соблюдать тишину? А? Так что идите-ка вы на букву закона! Далее…
- Бери на себя! – шептали бесы. – Бери! Все бери! Со всем соглашайся! Побесятся, успокоятся! А того и глядишь – бояться будут! Лишний раз мимо не пройдут! Дорогу не перейдут!
- Я… эм… - замялась я, почти согласившись. Нет, почему бы и не попробовать?
- Внимание, - торжественно заявила я, стараясь не нервничать. – Озвучиваю расписание! Шабаши в моей избе проходят в понедельник и в четверг! С полуночи и до последнего вареного кота! Это понятно?
Лица побледнели.
- Так, вторник, среда, ночь. Моя избушка превращается во дворец бракосочетаний. Короче, черти на утопленницах женятся! – вспомнила я слова банника. – Если что, всегда нужны свидетели! Желательно вкусные. Форма одежды парадно – выносная!
- Батюшки! – перепугались местные.
Деревенские переглянулись, пока я придумывала расписание дальше.