Ничего себе Зиг… знал, значит… так это, выходит, он сразу на то и рассчитывал? Умный, зараза…
Тем временем спорщики расцепились — и заметили, что я не сплю. Уж не знаю, какое у меня было лицо, но Анегард заметно смутился, а Зиг спросил невпопад:
— Очнулась?
Нет, без памяти лежу! И брежу…
— Бабушка где?
Зигмонд подошел к окну, отодвинул ставень, высунулся, огляделся. Крикнул:
— Магдалена! Сьюз очнулась, тебя зовет!
— А ведь мог бы сообразить, — сказал вдруг Анегард. — Знал ведь про твои сны.
— А что — сны? — невольно спросила я.
Ответить Анегард не успел: вошла бабушка. Я вскочила навстречу.
— Лежи, девонька, ты что! — ахнула бабуля. — Куда тебе вставать, рано!
— А мне хорошо, — сказала я. — Честно, хорошо. Ты-то как?
— Сказала б я тебе, — бабушка укоризненно вздохнула, — да поздно уже, после драки-то… На краю ведь постояла, дитё ты неразумное!
Не знаю, подумала я, и знать не хочу, сестра я Анегарду или нет… ну, то есть ясно, что сестра, раз так вышло, да и к лучшему оно, наверное… Зиг, хмырь болотный, знал, что делал…
— Ба…
Я вытерла слезы, и бабушка, усадив меня обратно на кровать, прижала мою голову к груди:
— Ну что ты, девонька, что ты… все хорошо, и хвала богам…
Я обняла ее крепко, изо всех сил. Шепнула:
— Ба, я так тебя люблю… я так боялась…
Не хочу ни о чем думать. Если Анегарду интересно, как я его сестрой оказалась, пусть отца допрашивает, а мне плевать. У меня есть бабушка.