— Я задолжала тебе "спасибо".
— Знаю.
— Ты… — моя рука нашарила амулет. — Я все думаю, может, тебе нужнее? Вернуть? У нас теперь, наверное, все спокойно будет.
Марти качнул головой:
— Оставь. Разве я чем-то тебя обидел, чтобы возвращать подарки?
Оглянулся на товарища. Бросил:
— Извини, служба.
И пошел обратно на свой пост.
— Спасибо, — сказала я вслед.
На следующий день король объявил, что намерен рассудить спор Лотаров и Ренхавенов, а заодно решить судьбу тех, кто уличен в мятеже. Ульфар ходил по замку свободно, улыбался довольной улыбкой победителя, как будто был уже оправдан. Даже — Динуша рассказала — спрашивал словно ненароком, кто такой ловкий учинил переполох в его лагере в первую ночь осады.
Неужели, думала я, королю так сложно разобраться, кто ему верен? Ладно, может, Ульфар и по ошибке в те списки попал, что с указом зачитывали, но уж наш-то барон точно ни в какие мятежи не вмешан!
— Хочешь поглядеть суд? — спросил Зиг.
Конечно, я хотела! Но ведь королевская стража и в дверях, и на лестницах, а в парадный холл не то что челядь — даже Гарника не впустили! Не по чину, мол…
— Меня не приглашали, — оскалился заколдунец, — но я не гордый, обойдусь без приглашения. Хороших мест не обещаю, но важного не упустим.
— А почему ты Гарника не позвал? — спросила я.
— Гарник слишком на виду. Пусть он сейчас охраной и не командует, но отсутствие капитана заметят. — Добавил, помолчав: — А ты Анегарду сестра, имеешь право знать.
Мы прошли по коридору второго этажа, мимо баронских комнат — у дверей стояли двое в синем с серебром, я еще подумала: от кого охраняют? — и вышли на лестницу для слуг.
— Мило, — пробормотал Зигмонд.
— Ты о чем?
— О страже, — не вполне понятно ответил Зиг. — Ладно, попробуем по-другому. Пошли.