— Но…
— К вам, младший барон Лотар, у нас более вопросов нет, — оборвал Анегарда король. И добавил многозначительно: — Пока нет.
Анегард стоял перед королем бледный, и я не знаю, чего стоило ему не опустить голову под откровенно враждебными, презрительными взглядами. Все здесь, все, начиная с короля, уже считали его виновным! Но…
— Ведь ему даже не дали оправдаться! Зиг, что же это, а? Его даже не выслушали!
От Зигмонда полыхало яростью.
— Зачем слушать, если нужно осудить? — прошипел он. — Или ты думала, короля волнует правда?
— Но это несправедливо!
— Справедливость, Сьюз, — не более чем сказочка для простого люда. Нет никакой справедливости.
— А что же есть?
Наверное, Зиг пожал плечами: я угадала слабое движение рядом.
— Право сильного. Королевская воля. Оммаж, присяга, договор вассалитета. Долг, дружба, любовь. Деньги, земли, власть. Много чего, Сьюз. Но, боги великие, только не справедливость!
И все же я еще надеялась. Надеялась, что наш король мудр и справедлив, что Зиг ошибается, пытаясь судить его по меркам своего времени — может, тогда и впрямь все было иначе? Наверное, это Ульфар оговорил Анегарда, но правда выяснится, не может не выясниться!
Вот только пора бы мне уже уяснить, что Зиг, хмырь болотный, всегда оказывается прав!
Баронесса явилась на королевский суд нарядная, в памятном мне с храмового дня алом платье, однако надменности в ней поубавилось. Склонилась перед королем:
— Умоляю ваше величество о снисхождении…
— Взгляните на меня, баронесса.
— Я не смею…
Тихий голос, умоляющий взгляд, — разве поверишь, что эта кроткая овечка способна строить козни? У, змеюка, дрянь лицемерная!
— Баронесса, мне доложили о вашем желании облегчить душу, это правда?
— Да, ваше величество. Увы, я всего лишь слабая женщина. Меня втянули… — жалобный всхлип прерывает речь, кружевной платочек промокает глаза. Ой, вот только не говорите мне, что она и правда плачет! — Простите, ваше величество! Я не должна была…