И Зиг, не договорив, выметнулся в окно.
Вздохнув, я позакрывала окна ставнями, стащила с чердака вниз старый тюфяк и драное, побитое молью одеяло. Дом успел выстыть, ну да последние дни теплые стояли. Авось не замерзну. Я свернулась клубочком, натянув одеяло на голову. Рэнси, шумно выдохнув: мол, как не стыдно, хозяйка, сама не поела, меня не покормила, — бухнулся на пол прикроватным ковриком.
Как ни странно, выспалась я прекрасно. Снилось что-то легкое и приятное, ни следа привычных уже кошмаров. Может, помогли тишина и безлюдье, но мне казалось, сам дом убаюкивал меня. Тоже, наверное, соскучился. И утром, обманув желудок колодезной водой, я принялась отмывать наше с бабушкой жилище от следов незваных гостей. Раз уж все равно Зига ждать…
Ослушаться нелюдя я не посмела. Привыкла уже — он знает, что говорит. Всегда.
— Сьюз, ты правда здесь?
Рэнси радостно залаял, заколотил хвостом по бокам. Ишь ты, узнал!
— Заходи, Ронни, — крикнула я.
— Вот, — мальчишка поставил на стол корзину. — Мамка прислала.
Запах свежего хлеба заставил живот судорожно сжаться. Я отломила горбушку, откусила. Достала крынку с молоком, творог в полотняной тряпице, яйца.
— Спасибо, Рон! Скажешь маме… — я отпила молока, откусила еще хлеба. — Скажешь маме, что она спасла меня от голодной смерти! Я ж тут ночевать не собиралась, случайно вышло…
— Знаю, — важно кивнул Ронни. — К нам господин Зигмонд зашел, ночью. Сказал, что ты тут и чтоб утром тебе завтрак отнесли. Ну, я побёг, Сьюз. А то мамка настрого велела, чтоб туда и обратно!
Я кивнула. Ай да Зиг! Вот спасибо так спасибо!
Ронни убежал, а я, утолив первый голод, отставила еду в сторонку и вернулась к уборке. Мало ли, Зиг придет голодный… да и целый день впереди.
Зиг и правда пришел голодный. И очень злой. Бросил коротко:
— Удрал.
— Сядь, поешь, — я тоже присела за стол, порадовавшись, что кухню успела отмыть дочиста. — Спасибо за завтрак.
— Мне? — Зигмонд смешно поднял брови.
— Ронни сказал, это ты велел с утра еды для меня прислать. Так что, выходит, прежде всего тебе.
Нелюдь пожал плечами и, не ответив, принялся жевать.
Доев, спросил: