А еще у него есть свое особое дело: он построил оранжереи, где выращивают всевозможные растения, от экзотических фруктов до редких целебных корешков. Это тоже приносит ему приличный доход.
Соледад же просто ведьма, у нее даже звания магистра нет и семья самая простая. Но если поставить их рядом…Временами мне казалось, что Бруно не стоит моей подруги.
Соль высокая, статная, черноволосая и черноглазая, очень красивая. Фигура у нее такая, что наши магистры только слюни пускают. Еще она умная, добрая, смелая и веселая. И характер у нее замечательный.
А Бруно тоненький, хлипкий блондинчик, чуть ли не ниже ее ростом, простой человек, без магического дара.
На мой взгляд это он заключил выгодную сделку. Кроме очень красивой жены он получил впридачу сильную ведьму в свое хозяйство. Соль с ее умом и талантом к магии жизни была для него ценнейшим приобретением. Если она применит свои знания и умения в его оранжереях, их доходность увеличится минимум втрое!
Но когда я смотрела на них, становилось ясно: никакая это не сделка! Они так друг на друга смотрели… В их глазах светились восторг, трепет, нежность, обожание и боги еще знают какие восхитительные чувства. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: это любовь. Лучшее чувство в мире. А мне достались только ревность и зависть.
Не надо себя обманывать: я не осталась в их доме не из‑за болезненной тактичности. Просто мне тяжело было изо дня в день смотреть на счастье своей подруги. Я не завидовала тому, что у нее богатый и знатный муж, меня убивало понимание того, что никто никогда не посмотрит на меня так, как смотрел на нее Бруно. А еще хуже было сознавать, что и я никогда не буду глядеть на мужчину с теми чувствами, которые изливала на мужа Соль. Они мне просто не даны.
Альфреда я не любила, сейчас я это ясно видела. Просто шла за ним, увлеченная движением. Его ухаживания были такими милыми, а все остальное, что за ними последовало, логичным, и это все. Он разбудил во мне чувственность, но не любовь. Я злилась тогда на то, что меня использовали, а не на что‑то другое. Поэтому и пережила разрыв так легко: отомстила и забыла.
С Лоренцо у нас вообще был взаимовыгодный договор и то, что он его не смог исполнить, не моя вина. На него я гневалась, злилась, обижалась, но это была реакция на сорванные планы, а никак не тоска по любимому. Работа в Университете вытеснила из моей головы все мысли о бывшем женихе. Сейчас я за него даже рада.
Кажется, я вообще не способна на сильное чувство, в точности как моя мать. И вот это меня угнетало больше всего.
С тех пор, как я перебралась в деревню, каждый день с утра пораньше уходила на море. Сын хозяйки показал мне маленькую труднодоступную бухточку, куда невозможно попасть с берега. Он отвозил меня туда на лодке и я там проводила целый день. Брала с собой только подстилку, книги и фрукты, а вода там была: источник бил прямо из каменной стены. Под вечер парень возвращался за мной и отвозил обратно, а хозяйка кормила сытным, вкусным ужином, после чего я гуляла по окрестностям и отправлялась спать.
В бухточке у меня было то, чего не было никогда: свободное, только мое время. Никто и ничто не висело надо мной, напоминая о долге. Я
вообще ничего никому тут была не должна. Читала что хотела, размышляла о том, что приходило в голову. А еще купалась и загорала голышом. Педро, сын хозяйки, предупредил меня, что кроме него никто за весь день в бухточку не заглянет, и я этим пользовалась. Конечно, меня можно было увидеть со скал, если кому‑нибудь пришло бы в голову туда забраться. В первый день меня это смущало, а потом я подумала: ну что принципиально новое он увидит? Тем более что на скалы местные предпочитали не лазить, это считалось опасным.
Так что я могла наслаждаться свободой и отдыхом, если бы не мысли, которые постоянно лезли в голову.
Вообще способность мыслить, которые мои учителя провозглашали величайшим благом, оказалась для меня проклятием.
Ее нельзя выключить. Если ты умеешь думать, ты будешь думать во что бы то ни стало, даже если особо не о чем.
Когда я училась или работала, для моих размышлений всегда было достаточно пищи. А тут я очутилась в странной для меня ситуации. Голове нечем было себя занять.
Отправляясь к Соль на свадьбу, я не взяла с собой книг, кроме «Общей теории магического поля» архимага Арсеникуса. Свои записи я тоже оставила дома и теперь страшно об этом жалела. «Общую теорию» я уже выучила наизусть, а в доме Бескаля научных книг, кроме трудов по растениеводству и виноделию, не держали. Соль насовала мне любовных романов, но читать их я не смогла. Наверное, у их авторов как‑то не так голова устроена: большего бреда вообразить себе трудно.
Но свое дело эти дурацкие книжки сделали. Как известно, злые демоны всегда найдут заботу для праздных рук, а в моем случае для праздного ума. Вместо того, чтобы заниматься любимым делом, я целыми днями думала о своей жизни и чем дольше думала, тем больше убеждалась: со мной что‑то не так.
Я припоминала и внимательно рассматривала каждый момент моей жизни. Отношения с родителями и братьями, роман с Альфредом, помолвка с Лоренцо — все подверглось моему пристальному анализу.