Может, я сплю?
— Кто тебе сказал, что мне нужен… ну, другой? — спросила, захлебываясь эмоциями.
Но мне так хотелось понять. Поверить.
— Ты, — чуть отстранившись, сообщил Тавиш.
Да, я говорила что-то такое. Старалась убедить себя.
Покровители, что же я наделала!!!
Чуть было не наделала.
— Девушки много чего говорят. — Прошедшие месяцы изменили меня, раньше бы я даже подумать ничего такого не посмела. — Откуда мне было знать, что ты… Уф! Ты ведь даже не пытался за мной ухаживать!
Обидно немного было, но это глупое чувство пересиливало искрящееся, дурманящее счастье. А вдруг преждевременное? А…
— Я пытался, — серьезно заявил наколдованный.
— Когда? — опешила я.
Не припомню что-то…
— В домике на болотах, — пояснил Дивальд. — Ты тогда чуть не утопилась. И я понял, что не нравлюсь тебе. А там, откуда я родом, это значит все, продолжать настаивать нельзя. Последнее слово всегда за женщиной, она выбирает себе мужчину. Один раз, но решать ей.
Захотелось его прибить. Вот как можно быть таким твердолобым?
Поддавшись эйфории, я схватила подушку и изо всех сил треснула его по голове. А сил из-за крови риссов у меня было много. Так что перья полетели!
— Это нет? — обреченно уточнил этот непонятливый тип.
— Да! — воскликнула я. Сдерживаться больше не было сил, и я бросилась ему на шею. — Я тоже тебя люблю! Хоть ты и бестолковый, упертый, твердолобый… мм… мм… мм-м!..
Да, рот заткнули мне самым действенным способом. Сладким, упоительным, долгим поцелуем.
И промокшая от слез повязка совсем не мешала!
Неприметный экипаж неспешно петлял по улицам города. В третий раз подавив желание отодвинуть шторку и выглянуть в окно, я покрутила на пальце кольцо — простой ободок из потемневшего от времени серебра, испещренный древними символами, его Тавиш презентовал мне на следующее утро после сумбурного объяснения. И не успокоившись этим, перевела настороженный взгляд на сидящую напротив Аделину: