Помещение было огромное, а большое количество нежно-розовых и белых цветов и окна во всю стену, хоть за последними и царила темнота, будто делали его еще больше и светлее. Народу здесь скопилось столько, что мне в первый момент стало не по себе. И гости все прибывали…
— Не бойся, будет весело, — шепотом подбодрил меня Тавиш.
Первым делом полагалось выразить свое почтение королеве. Пары или даже целые семьи подходили к ней, говорили несколько слов, мужчины кланялись и целовали ручку, женщины делали реверансы, после чего место уступали следующим желающим.
Все прошло быстро и как-то механически, но я успела ее рассмотреть. Ухоженная женщина в невероятно роскошном и невыносимо тяжелом, судя по количеству на нем камней, платье, уже не молодая, что заметно, и чем-то недовольная. Последнее тоже было заметно, хоть она и улыбалась.
Неудивительно. Я бы тоже не очень-то радовалась жизни, если бы от меня муж сбежал к молоденькой фаворитке, еще и выстроил ради нее вторую столицу.
Соблюли приличия, и стало можно полакомиться фруктами и шампанским. Как раз охотились на кого-нибудь с подносом, когда к нам подошли Аделина и Новак.
— Не ожидала увидеть вас здесь.
— Поймать тебя где-нибудь в другом месте не вышло, — развела руками утратившая доверие родительница. — Пришлось доставать приглашения.
Затеряться в такой толпе немудрено. И все-таки мне стало страшно. Очень страшно. За нее.
Несправедливо, что человеку не дано управлять своими чувствами!
— Я еще не готова к разговору. — За жениха прятаться не стала, понимая, как глупо это выглядит, но не сдержалась и отступила. Всего на шаг.
Особенно нужно это стало, когда Аделина протянула мне руку, в которой был зажат свернутый трубочкой и перевязанный лентой листок. Не то письмо, не то документ.
— Прости, я не собиралась причинять тебе боль, — внезапно обретенная и опять почти потерянная мама смотрела на меня сияющими от слез глазами. — Если бы знала, что для тебя это опасно, нашла бы какой-то другой способ. Клянусь!
Теперь говорить можно что угодно. Но почему она не остановила Тавиша, когда он полез в болото?!
На языке вертелся с десяток злых слов, но произнести их не дал «виновник» моих обид:
— Обошлось, — склонившись к моему уху, шепнул он так тихо, чтобы только тонкий слух почти риссы смог разобрать. — Надо забыть.
В этом весь Тавиш. Наколдованный. Бывший демон. И он прав: надо жить сегодняшним днем, не тратя себя на мысли о том, что могло бы быть… или не могло. Из груди вырвался рваный вздох. Мне действительно стало легче.
— Что это? — Пока пыталась разобраться с эмоциями, я решила переключить всеобщее внимание на другое и кивнула на листок.
— Завещание, — пришибла меня ответом Дольская. — Когда-нибудь все мое станет твоим. В том числе и сокровища, которые были в ларце.
Забавно. В голову вдруг пришло, что проклятие и впрямь существует: все, кто соприкасается с сокровищами, хотят, просто жаждут ими обладать и зачастую из-за этого гибнут.