Отец позвал его еще пару раз, не стесняясь в выражениях и угрожая всевозможными карами.
Потом к дивану подошла женщина… и что такая красотка нашла в нищем маге-психопате со странными наклонностями?.. схватила Даттона за руку и потащила в соседнее помещение.
– Идем, тебя папа зовет.
– Пусти!
Девочка на диване захныкала.
– Затихни! – прикрикнула на нее… то есть, получается, на меня наша мать. – Что ты вечно ноешь?
Они скрылись в дверном проеме.
Вспышкой я увидела, как Даттон под строгим взглядом отца рисует линии на полу.
Картинка сменилась – это уже был другой день. Биара Мирастани со связанными руками и ногами извивалась в центре уже нарисованного, но еще не наполненного силой узора.
Черт.
Новый эпизод. Темнота, грохот заклинаний и мы с братом, в ужасе сжавшиеся под какой-то ветошью. Мне было года полтора, но даже я понимала, что надо сидеть тихо. Брат меня обнимал и защищал.
– …здесь же дети!
Позже я оказалась полезной: ментальные маги вытащили из моей головы нужную следствию информацию. Да, я ничего не понимала, но многое видела. Они это использовали.
Даттону же, наоборот, выжгли все лишние воспоминания. Почему-то всех страшно пугало, что он рисовал те линии, пусть даже он этого не хотел.
На суде Биара Мирастани сражалась за нас, как тигрица. Ну, чтобы нас отдали ей и включили в программу защиты, потому что семьи тех, кого убил наш отец, жаждали крови. Как минимум Даттона. Обо мне особенно не вспоминали, но не стоило обольщаться.
И последняя картинка. Мы переезжаем – и теперь мы настоящая семья. Наконец мне не страшно. Мне… спокойно.
…Я проснулась от приступа тошноты и долго сидела на холодном полу в ванной. Ну, по ощущениям долго.
Небо. К такому я готова не была.
Честно говоря, в глубине души я все время надеялась, что это какая-то ошибка, мама соврала со зла или из ревности, а может, сама не разобралась в ситуации. Но она даже приуменьшила! Сильно приуменьшила.
И как теперь жить с правдой? Как жить с пониманием, что твой отец угробил столько людей… ради чего? Ответа на этот вопрос в моем сне не было.