– И что? – Воярр вскинул брови, удивляясь, когда успел потерять нить разговора.
– Предложите им нарисовать магический узор и посмотрите, что получится. Вопросы отпадут сразу же.
Тут я немного лукавила: узор Даттона был хорош. Отчасти потому, что, если бы там что-то было бы не идеально, его бы наказали, унизительно и болезненно, отчасти потому, что магом он мог стать не менее талантливым, чем стал спортсменом. Хорошо, что он ничего не помнит.
Из приемной послышался какой-то шум, впрочем, довольно быстро оформившийся в мамин возглас:
– Вы не имеете права держать там моих детей!
Ей что-то ответили. Даже примерно представляю что.
– Они и без того натерпелись!
– Ладно, можете пока идти, – кивнул нам Воярр. – Но я слежу за вами.
Оказавшись за дверью, мы, не видя никого больше, обнялись и стояли так некоторое время. Кошмар какой-то. Притом и внутри, и снаружи.
– Дай мне ее. – Анрей осторожно отнял меня у брата и обнял сам.
Даттона окружили родители и… Рами. Кажется, ее привезли вместе с ним. Только сейчас это поняла.
– Все будет хорошо, – пообещал Анрей, баюкая меня в объятиях. – Мы разберемся с этим.
У дежурных, наверное, во всех местах слиплось от сладости сцены. Но не только же на трупы и преступников им смотреть. Пусть будет разнообразие.
– Я пойму, если теперь ты не захочешь быть со мной. – Дома я не успела ему это сказать, так что…
Анрей… ничего не выкинул только по причине присутствия здесь моей семьи. Иначе бы меня точно покусали. Как минимум.
– Хочу, – только и ответил мой муж. Кивнул остальным членам семьи и увел меня к машине.
Ладно. Что-то меня развезло. Хотя после всей истории, которая всплыла, ему бы стоило серьезно задуматься. В офисе Воярра тоже кое-чего добавили, так что теперь мы действительно знали правду. Неприятную, неприглядную, болезненную правду.
Наши с Даттоном родители действительно были магами, хотя по факту практиковал только отец. Мать положила свой огромный дар на алтарь, посвященный мужу. Кажется, ей кроме него вообще ничего в жизни не требовалось.
Она его любила до умопомрачения.
Закрывала глаза на то, что ее благоверный – смертельно опасный психопат.