Вроде бы до замка было близко, и дошли мы быстро, но Вардосу хватило времени ненавязчиво так выяснить, где меня носило. Я так и не поняла, перестал он меня подозревать или нет. Но во мнении, что с этим парнем не все просто, утвердилась точно.
– До завтра, Вайолетт.
Ульс остался стоять у расписания и оттуда смотрел, как я поднимаюсь по лестнице. Хотя комнаты парней располагались на том же этаже, просто в другом коридоре.
– Знаешь что, Вардос? – Я зачем-то задержалась на середине первого пролета и посмотрела вниз. – Я рада, что тебя не отчислили и никуда не перевели.
– Я тебе нравлюсь? – Он изобразил улыбку дорвавшегося до хозяйской сметаны кота.
Почему именно изобразил? А не знаю.
– Предпочитаю спокойно учиться, – честно ответила я.
– Ну, это мы со временем исправим…
Я слышала, что выспаться студенты мечтают даже больше, чем не завалить экзамены, но что виной тому не тяжелая учеба, а всякая ерунда, которая вечно происходит не вовремя, до недавнего времени мне было невдомек. Лишь сейчас на собственном опыте узнала.
Тария рыдала всю ночь, и чувство сострадания не позволило мне оставить ее одну. Смятую листовку я нашла у нее в комнате. Мрак, это было жестоко! Подробно, доходчиво и талантливо, но у меня за компанию с пострадавшими руки чесались придушить сплетника.
Текст представлял собой откровенный любовный рассказ, с той разницей, что на одного парня здесь приходилось три девушки.
Иллюстрации не оставляли простора воображению.
От первого выпуска этот отличался тем, что в нем от первого до последнего слова была рассказана ложь. Тария уверяла, что ни у кого из них троих с Итваном ничего не было. Но дело даже не в ее объяснениях и слезах. Одного ее «Фу, это противно!» мне хватило, чтобы безоговорочно поверить соседке. Собственно, сам автор в конце честно признавался, что все написанное – художественный вымысел.
Засунуть бы ему этот вымысел туда, откуда уже не достанешь!
Только сначала надо вычислить создателя шедевра.
– Я до конца жизни из комнаты не выйду! – рыдала Тария.
Щупохвост, который успокаивающе терся о мою ногу, вдруг толкнул. Я ойкнула и выронила листовку. Хрясь! И она уже продырявлена так, что не разберешь, какие именно изображения там были.
– Мур-р, – с чувством выполненного долга сообщила нечисть из породы кошачьих и принялась тереться об меня с утроенным старанием.
– Жаль, от остальных, разбросанных по замку, так легко не избавиться, – вздохнула я.
Да и толку, если их уже все видели.