Ах, нет, широколистая растительность как раз расступалась, и за ней открывался пляж. Но мы туда не выбрались, замерли, скрытые зеленью.
Сонливость слетела.
Я вдруг почувствовала себя бодрой и отдохнувшей.
И мне стало интересно.
— Смотри, — одними губами, почти без звука велел муж.
Куда?
Белоснежный чисто убранный пляж, стремительно наступающий рассвет, довольно спокойные воды… потому что их сдерживали искусственно сделанные насыпи, но не сплошные. Что из этого должно было меня поразить?
Я уже решила, что дело в том, что Эрихард кроме ледяной Тенерры мало что видел, а я выросла на побережье, потому и не могу сейчас разделить его восторги, для меня это все обыденно… Но тут песок дрогнул. И зашевелился. Треск стал громче.
На мой вопрошающий взгляд кронс отреагировал коварной улыбкой.
Ладно-ладно.
Еще минута ожидания, на этот раз щедро сдобренного любопытством и предвкушением…
В песке обнаружились яйца. Коричневые, в бордовых и зеленых прожилках. Крупненькие, размером с два моих кулака. Ни одного предположения, чтобы из них могло появиться. Впрочем, сейчас узнаем. Яйца подрагивали, похрустывали, шли трещинами.
От одного откололся кусочек.
Другое укатилось почти к коленям Эрихарда.
Наконец скорлупа начала распадаться, и на свет выбирались… э-э-э… что-то среднее между черепахой и мультяшным драконом. Умильно пучеглазые малыши. Но от их многоголосого попискивания быстро начало звенеть в ушах.
Смешно дергая нетвердыми пока лапками, живность пробиралась к воде.
От восторга что-то сжалось в груди.
— Небо…
— Моя жена должна говорить "льды", — поправил Эрихард и аккуратно скорректировал направление вылупившегося прямо возле его колена пищашего монстрика.
Косолапя и через каждых два шага падая на песок, малыш поковылял к воде.