Лестница невест

   - И что ты собираешься делать?

   - Полагаться на интуицию, – таким тоном обычно обещают стереть кого-нибудь в порошок.

   Второе место мы посетили тоже ради меня и с куда большим риском попасться. Торговый центр, забитый модными магазинами. Не могла же я заявиться на ледяное мероприятие в джинсах и куртке. Точнее я-то запросто, но жених был против.

   И его можно понять.

   Событие все-таки.

   Однако когда я решила проверить границы дозволенного и выбрала черное платье, свободное, с лентами под грудью и рукавами-фонариками, красивое, но абсолютно не совпадающее с местными вкусами, Эрихард не возражaл. Отлично. Так я не чувствую себя на поводке. И платье правда мне нравится.

   Потом выяснилось, что у меня уже есть своя местная банковская карта. И пока я расплачивалась, Эрихард где-то раздобыл коротенькие сапожки из черной замши, на носах усыпанные бриллиантами. Я так и открыла рот! А этот неугомонный, пользуясь моей прострацией, усадил меня на пуф и сам переобул.

   Размер подошел идеально.

   Когда же выяснилось, что мне и духи уже купили, я лишь закатила глаза.

   - Тьера Ллана, вам повезло, - заговорщицки, но достаточно громко зашептала мне одна из продавцов. - Любая девушка была бы рада такому участию избранника, но обычно они только поторапливают и деньги считают.

   Эрихард, который, конечно, все слышал, засветился как минуту назад вымытый и отполированный слоттерс.

   - А моя девушка спит и видит, как бы от меня улизнуть, - пожаловался невесть кому.

   Над головой раздался полный сочувствия вздох.

   Я… кажется, покраснела.

   Проворные руки вроде как спустились поправить застежку на сапоге, но все затевалось исключительно ради того, чтобы погладить мою ногу снизу вверх.

   Этот якобы влюбленный просто невыносим!

   И мурашки на месте прикосновений…

   Небо. Да я вообще не выношу, когда меня трогают. Он же знает!

   Не выносила.

   Полет до арены проходил почти в полном молчании. Я нервничала, Эрихард казался ледяной глыбой. Ни одного лишнего движения, ни единой лишней эмоции на лице. В эти минуты он напоминал робота. И только когда в пределах видимости уже появилось огромное круглое строение с пустой серединой, стало более-менее понятно, что все это время творилось внутри у Эрихарда.