Рейд. Оазисы

– А подруги у неё нет? – Не сдавался партнёр.

– Нет, Миша, подруги, кажется, у неё нет, у таких дам подруг не бывает.

– А я… – Начал было Миша.

– Да иди ты уже спать, – прервал его Горохов. – Иди!

– Ну ладно, – Миша вздохнул, – а ты когда придёшь?

Геодезист ему не ответил, он потихоньку пошёл по тёмной стороне улицы, чтобы не попадать в свет фонаря. Пошёл на выход из города. У него было дело.

Небо над степью ночью иногда пугает не меньше, чем сама степь. Особенно если на нём нет луны. Чёрная степь, чёрное небо. Только тысячи звёзд горят в полной темноте, и ничего больше. Если долго смотреть вверх, то начинает кружиться голова. За то звуков ночью намного больше, чем днём.

Горохов остановился. И намёка нет на то, что в этом чёрном мире есть люди. Звуков людей нет вовсе. В воздухе царит какофония ночной жизни. Мотыльки гудят, саранча тоже шелестит крыльями, стрекочет. Потявкивают гекконы. Всё это выползло из песка и с жадностью ест друг друга.

Тля ест пыль, органической пыли в степи не меньше, чем песка. Тля повсюду, живая и мёртвая. Люди надевают маски-респираторы больше от пустынной тли, чем от пыли. Если дышать степным воздухом без маски весь день, то к вечеру вам гарантирована слабость и рвота. За то у песчаных блох и личинок саранчи тля рвоту не вызывает. А те в свою очередь не вызывают рвоты у большой саранчи, тараканов, мотыльков и скарабеев. А саранчу и жуков едят все остальные – гекконы, мелкие сколопендры, дрофы, козодои, скорпионы. А уже этими питаются пауки, крупные сколопендры и вараны. Вараны вообще едят всех, кого могут найти и поймать, они короли пустыни. Их, варанов, кажется, никто не ест, кроме ос.

Горохов снова закурил, сигарету держал в левой руке, в правой держал обрез. Город, конечно, рядом, люди убивают всё, что опасно, сколопендру или варана тут вряд ли встретишь, но нужно всегда быть начеку. Степь всегда остаётся степью, гнезда ос, тому подтверждение.

Время уже шло к часу. Рыбаки ещё не поехали к озеру, никто не пошёл проверять сети с саранчой. Людей вокруг нет. Было страшно, но Горохов вырос в степи. Если нет даргов рядом, а их тут быть не должно, ведь они кочуют на западе, ближе к Каме, то ему всё здесь по душе, всё привычно. Он неспеша пошёл на восток. Шел, старясь не включать лишний раз фонарик. Во-первых, свет фонаря видно издалека, а во-вторых, глаза быстро привыкают к свету и престают видеть в темноте, так что лучше идти без фонаря. Если привыкнуть, то звёзд и краешка выползавшей луны вполне достаточно.

Он прошёл приблизительно полтора километра, тихий восточный ветерок стал приносить запах воды. До озера уже было не так и далеко. Он уже тут почувствовал терпкий, горчичный привкус. Так пахнут амёбы, что заселили все пресные воды. Эти почти невидимые глазом существа, плавая на поверхности пятимиллиметровым слоем, не дают воде испаряться даже на самом жарком солнце. Если зачерпнуть их с поверхности воды, то на руке будет прозрачная, слегка оранжевая слизь. Пару минут, и руку начнёт жечь. Амёбы моментально вырабатывают кислоту. Так что купаться в открытой воде нельзя, она и пахнет мерзко.

Он свернул с дороги, которая с обеих сторон поросла колючкой.

Это неприятное растение растёт стеной, оно неприхотливое, с белыми колючими стеблями, растёт везде, где грунт хоть ненадолго освобождается от песка.

Он нашёл проход в этих зарослях и полез по осыпающемуся песку на невысокий бархан. А вот теперь без фонаря никак. Он стал светить на песок, тщательно осматривая склон бархана. Пауки – бич пустыни. Осы, вараны, сколопендры тоже опасны, но они редки. Около людского жилья почти невозможно встретить варана. И сколопендр тут всех, скорее всего, перебили. А вот пауки… Их всех не перебьёшь. Они есть на любом бархане. На день от жары они зарываются в песок, а ночью выходят охотиться. Они так свирепы, что жрут друг друга, отравляют и жрут. Одежду паук, конечно, не прокусит, но он легко находит, где под неё можно пролезть. Поэтому надо как следует осмотреть свою одежду. Говорят, что на каждом бархане есть свой паук.

Вряд ли на придорожном маленьком бархане они станут селиться, но проверить нужно.

И ему повезло, нашёл почти сразу. В луче фонаря отразился почти люминесцентный блик. Корявый, небольшой, не больше трёх сантиметров, белый гад спешил убежать из света. Нет, не убежал. Горохов раздавил его ботинком. И только после этого уселся на тёплый песок.

Второй час, через часик на рыбалку поедут первые рыбаки. А пока можно подумать обо всём и всё спланировать. Он недавно курил, но снова достал сигарету. Но прежде, чем закурить, он взял флягу, потряс её, открутил крышку и выпил воды.

Одним из лучших его качеств было терпение. Что-что, а ждать и терпеть он умел. А как ещё можно бороться с самым опасным существом в степи? Даргов по-другому не взять, только перетерпев жару, усталость, ощущение опасности, напряжение и бесконечную гонку по барханам, их можно было победить. Загонять их до такого состояния, что у них не будет больше сил ни бежать, ни драться.

Он почти с детства этому учился. Он с детства знал, как ловить и убивать даргов, как переживать пятидесятиградусный зной в пустыне, как экономить воду, как залечивать раны. Он знал, что для такой работы в степи необходим надёжный квадроцикл, который не «закипит», когда его трансмиссия раскалится до ста тридцати градусов, коптер с хорошей камерой, хорошим аккумулятором и монитором, многозарядная винтовка с обязательным подсвотльником и любой миномёт, без него никак. Совсем никак. И главное, что тебе понадобится, это терпение. Безграничное, бесконечное терпение. А если ко всему этому у вас ещё найдётся девять таких же терпеливых друзей с винтовками, то тогда вы можете вдесятером выйти в степь против десяти даргов и попробовать отогнать их от вашего селения.