– Принято, две.
Одна за другой две гранаты летят к пулемёту. Хлопок, пулемёт замолк, ещё один хлопок.
Володька хорошо работает с ручными гранатами. Они быстро идут по траншее, на ходу влепили выскочившему на них случайно китайцу две порции картечи. Не убили, он упал на землю, выронил оружие и быстро пополз в узкий ход сообщения, догонять его не стали, нужно было решить дело с пулемётом.
А с пулемётом дело решать не пришлось, они немного завязли у ближайшего блиндажа, пришлось выкуривать из него одного упрямого китайского солдата, а пулемёт так и не заработал, когда они до него добрались, высинилось, что его электроника разбита взрывом гранаты, а пулемётчики ушли. Вскоре бой перешёл короткие на стычки с не успевшими сбежать китайцами. И когда солнце выплыло из-за барханов и утёсов полностью. Траншея была взята. С потерями, но взята.
Они с Володькой осматривали нехитрые вещи китайских солдат в самом западном блиндаже, в конце траншеи. С ними были Тарасов и Чагылысов, когда пришёл Кульчий и сказал:
– Саблин, тебя Колышев ищет, ступай к нему.
Карачевский пошёл с ним. Броня офицера совсем не так крепка, как броня штурмовика. Какого чёрта Колышев попёрся первым: из глупой бравады или чтобы воодушевить бойцов? Не понятно. Но вот то, что он получил две пули в грудь – это был факт. И щит у него, вроде, был, и знал он, как им пользоваться, а две дыры в кирасе и груди заработал.
Медики, сапёр и Карпович стащили его в траншею, уже разбирали броню, чтобы добраться до ран, подбородок у него в крови, а он всё не мог успокоиться:
– Саблин, Сергеев, – говорил он, делая паузы между словами, – у нас всё вышло, видите.
Он замолчал, сделал пару вздохов и продолжил:
– Всё получилось, только вот останавливаться нам никак нельзя, понимаете.
Снова пауза.
– Сейчас китайцы очухаются, нагонят солдат на утёс, часа не пройдет, как там их целая рота будет.
Он жестом поманил Акима к себе и сказал негромко:
– Саблин, надо брать КДП.
Аким опешил.
– Да не смотри ты на меня так, – вдруг зло и на «ты» произнёс Колышев. – Пойми, у них в штабе сейчас сумбур, неразбериха, они не знают, сколько нас, где мы, что будем делать дальше. Как разберутся, так всё, сразу погонят на утёс солдат, а может, и контратакуют. И ждать подкрепления времени нет. Когда оно подойдет, мы отсюда сдвинуться не сможем. Из траншеи не вылезем. Саблин, надо брать КДП сейчас, с теми людьми, что есть. Хотя бы попытаться. Слышишь?
Он говорил негромко, с последними его словами изо рта у него стали вылетать маленькие розовые капли. Оставаться на губе, на подбородке. Он тяжело дышал, ему мешали медики, которые снимали с него горжет и наплечники, но он продолжал говорить:
– Райков ранен в ногу, вы с сапёром последние командиры. Собери последних штурмовиков, попытаетесь дойти до КДП. Слышишь?
Нужно его взять, взять утёс. Если сегодня не сможем, Аэропорта нам больше не видать. А от него до твоих любимых болот рукой подать, полгода не пройдет, как ты китайцев на своих болотах увидишь.
ebooksa