Понять не могла, откуда вообще Арман узнал о Максиме?! Я же никому не говорила о своей симпатии, сплетен насчет нас не было, иначе бы до Марины дошли и она молчать не стала бы, обязательно спросила у меня, правда ли это.
А может, Максим интересовался, куда я пропала, и об этом донесли модифицированному? Все равно не то. Это говорило бы о его интересе, а не моем. Нас же ничего не связывало, мы же только один раз пообедали вместе, и все. Тогда как Арман догадался?!
Если только Стас, друг Максима, что-то заметил, когда мы обедали вместе… Мог потом подколоть насчет нас, это услышали и донесли. А Арман специально бросил ту реплику о Максиме, отслеживая мою реакцию, и я сама выдала себя с головой.
Ох… Сгорая от стыда, я нырнула с головой в воду, стараясь стереть из памяти тот момент. Да, теперь все сходилось! И тогда эпизод с таблетками тоже понятен. Арман специально демонстративно их уничтожил, чтобы спровоцировать меня, вывести из себя. Я ведь действительно потеряла голову от злости, говоря ему все, что думаю. У него получилось легко вызвать меня на откровенность.
Манипулятор! Но стоило признать, что после полученной встряски мое романтическое увлечение Максимом как отрезало. А может, свою лепту внесли и подписанные документы на брак. Я сама обрубила все концы. Воспитание не позволяло мне, будучи замужем, страдать о другом. Бабушка с детства объясняла, что мужа нужно выбирать тщательно, но выйдя замуж – жить для семьи и на других не смотреть, иначе крепкий брак не создашь.
Я села в ванной, обнимая себя за колени, не в силах поверить, что я теперь жена. Да, для модифицированных пара значит все, но для меня это слово – пустой звук. Именно приобретенный статус жены дал мне до конца ощутить, что мы создаем семью. Арман сегодня заметил, что я меняюсь, становлюсь более в себе уверенной, но именно подписанные документы дали мне эту уверенность. Я не просто пара, по закону принадлежащая ему с потрохами, а теперь и супруга, со своими правами. А в семьях у нас равноправие!
Не знаю, как во Франции, а в русских семьях жена и скалкой дать по голове может благоверному в воспитательных целях.
«Или картину на голову надеть!» – вспомнила я свою выходку. Какое было потрясенное лицо у Армана! Не выдержав, ехидно захихикала, и настроение резко поползло вверх. Сам в жены взял! Еще и документы до скандала подсунул, чтобы точно подписала. Пусть теперь не жалуется.
Посмеиваясь, я выбралась из ванны и, замотавшись в полотенце, высушила волосы и влезла в домашние брюки с футболкой. Все же есть своя прелесть в том, когда дома одна. Слуг я еще днем отпустила, зная, что ужинать дома не будем, а если вернется Арман, встречу его в домашней одежде. После той нервотрепки, что он мне устроил, фиг ему, а не эротичное белье! Хотя, может, перед сном и надену шелковую ночную рубашку, но это потом. Пока же я ощутила, что после всех перипетий во мне проснулся зверский голод, и решила спуститься вниз поискать, что пожевать.
На лестнице подобрала дырявый холст с испорченной картиной и внизу сдвинула им обломки столика на полу и черепки разбившейся вазы с цветами. Сметя все к стене, прикрыла этой же картиной и пошла на кухню. Где в доме хранится веник с совком, я не знала, но завтра и без меня уберут. Служанкам уже не привыкать собирать осколки посуды и другие испорченные вещи, жертвы темперамента модифицированного. В кои-то веки и я к этому свою руку приложила!
В холодильнике нашлось мясо с гарниром и сок. Разогрев, поела на кухне, размышляя о том, а где мы будем жить, когда уедем? Интересно, какой у него дом? Много ли слуг? Лично я бы предпочла жить вообще без них! Но если дом большой, нужно быть Золушкой, чтобы поддерживать его в порядке, так что я за разумный компромисс. А может, мы вообще будем жить с его бабушкой? Боже, я ведь совсем об этом ничего не знаю, а раньше было даже неинтересно спрашивать. Теперь же задумалась о будущем…
Хлопнула дверь, и в холле раздались шаги.
«О, как раз и спрошу!» – усмехнулась про себя. Захватив с собой стакан с соком, пошла встречать мужа.
– А ты действительно быстро! – произнесла я и осеклась.
В холле стоял не Арман. Мужчина был ниже ростом и коренастей. Свет внизу я не включала, но, сделав по инерции несколько шагов ему навстречу, сместилась, и освещение из кухни позволило рассмотреть его лицо.
Стакан, выпав из моих ослабевших пальцев, разбился.
– В-вы чт-то здесь делаете?! – запинаясь от нарастающего страха и чувства опасности, спросила я.
– Думал, ты хотела со мной поговорить. Разве не поэтому ты избавилась вчера от водителя и охранника, потребовав их заменить? – ответил Потапов, делая шаг ко мне.
– Не подходите! – Я шарахнулась от него и тут же вскрикнула, неосторожно наступив босой ступней на стекло. Ногу прострелило от боли.
– Осторожнее! Не шевелись, я сейчас.